Вассал и господин - Борис Конофальский (2019)

Она ходила по лавкам и злилась. Ей приходилось то тут, то там, кривить губы и делать вид, что ей что-то не нравится. И высокий костяной гребень редкой красоты, который мог изумительно смотреться в ее волосах под шелковым шарфом. И великолепные батистовые нижние юбки, да и еще кое-что она отложила с таким видом, как будто ей сначала эта вещь приглянулась, а разглядев ее как следует, она в ней разочаровалась. А все отчего? Оттого, что господин ей давал совсем мало денег. Как же ей было не злиться.

Да еще служанка Астрид рядом ходила и вздыхала, делала вид, что сожалеет о бедственном положении госпожи. Дура. Агнес не нужно было ее сожаление. Агнес чуть не при каждом тяжком вздохе служанки, ловила себя на желании дать овце этой оплеуху по обвислым щекам. Да сдерживалась. Подумала, что даст ей по морде потом, при случае, уж это поход по лавкам она ей не забудет, а сейчас, вроде, и не за что.

Тут Агнес увидала вывеску в виде книги на одном старом доме. Ей стало интересно, книги она любила, и уже начинала понимать их силу, и девушка сказала служанке:

— Давай зайдем.

— Так то книги, — это дура чуть не скривилась от презрения к таким глупым и бесполезным желаниям госпожи. — Чего нам книги смотреть, мы же не старики слепые.

Агнес глядела на служанку и улыбалась, Агнес была очень молода, сколько лет ей было точно, доподлинно не девушка не знала, не было записи в приходской книге о ее рождении, наверно ей уже перевалило за пятнадцать. А иногда, судя по страстям, что бушевали в душе ее, что ее одолевали, думала она, что может ей уже и все шестнадцать. Но не более. И поэтому память у Анеес была необыкновенно остра. Она легко запоминала целые страницы Писания, да и прочих книг наизусть. Притом что они писаны были на языке пращуров, но все равно, хоть ночью ее разбуди — она ответит. И прочтет, и переведет, и пояснит, если непонятно кому будет. И уж это замечание охамевшей служанки она тоже не забудет. Девушка решила надавать служанке по морде, как только вернутся они в трактир. Для такого она все кольца и перстни свои наденет, хоть и убогие они все за исключением одного. Наденет не для красоты, а чтобы рука тяжелее была, чтобы брызги кровавые летели. Нужно проучить ее раз и навсегда. Чтобы впредь не думала, эта корова дебелая, что кривиться она может от желаний госпожи, что мнение свое говорить может. Что может презирать волю господскую. Злоба белым огоньком загорелась в душе девушки, но девушка, хоть и была юна совсем, но была не проста и сильна характером, и тому огоньку могла дать жить, могла и погасить его, а могла лелеять его и холить, оберегать до времени нужного. И она сказал своей служанке просто:

— Напрасно ты перечишь. Не я служака тебе, а ты мне.

— Простите, госпожа, — ответила Астрид без должного раскаяния сказала, словно отмахнулась.

Дура без почтения ответила, без поклона или приседания. Еще и губы поджала. Что ж, белый огонек в душе молодой девушки стал гореть еще ярче. Она только взглянула на служанку свою и пошла в лавку, переступая через высокий порог, подобрав юбки.

* * *

Хоть и весна уже к концу клонилась, хоть и лампы горели по углам, но в старом доме было прохладно. Торговец книгами Ганс Эгельман, был уже не молод, от этого он кутался в меха и уютную шапочку с головы не снимал. Эгельман был немало удивлен, когда в его лавку вошли две молодые женщины. По виду женщин он понял, что одна из них богата, и оттого пошел к ней на встречу, шел среди груд книг, что лежали на столах. И кланялся еще издали.

Девушки тоже ему приседали, как принято у благородных, но не так, чтобы низко. Только из вежливости. И он, подойдя, спросил:

— Какого ангела я должен благодарить, что вижу таких прелестных созданий в своей лавке?

Девицы улыбались и та, что была в дорогом платье, отвечала:

— Зашла поглядеть книги, может найду себе какую по вкусу.