Длань господня - Борис Конофальский (2020)

— Ну, я вас тоже не обожаю, ничего страшного, не всем удаётся брак по любви. Такие, обычно, только у холопов выходят.

Он откровенно смеялся над её слезами:

— Ну, идите сюда, моя дорогая, ваш Шоуберг перед смертью рассказывал, как раздвигал вам ноги, мне самому даже захотелось.

— Я не хочу вас видеть, не хочу вас видеть, — выла Элеонора Августа.

Но Волков тянул её к себе:

— Это легко устроить, повернитесь ко мне… Спиной.

— Вы просто вонючее животное, просто животное, — кричала она ему.

— Мы отличная пара, вонючее животное и распутная бабёнка-отравительница. — Со смехом отвечал он ей. — Не зря Господь свёл нас.

Глава 42

Конечно, капитан гильдии стражи Тайленрих видел висевший на заборе труп. Не мог не видеть, ведь мимо в обед проезжал. Поглядел — подивился. Но речи об этом не заводил. Поднаторевший в переговорах и политике человек считал, что у всех свои обычаи, и ежели нравится какому-то сеньору вешать на заборе своём изувеченных мертвяков в дорогих сапогах, то пусть вешает, сколько ему заблагорассудится — сам он хозяин в своих пределах.

И рассечённую голову сеньора он тоже предпочитал не замечать. Ну, порубили ему голову и порубили, дело обычное для человека со стремлениями. Все известно, что сеньор Эшбахта воинственен. Был бы тих, была бы и голова цела. Сеньоры разные бывают, бывают тихие, бывают воинственные и буйные, что или из войн, или из турниров не вылезают. Вот этот так в войнах и сварах живёт, отчего же его голове целой быть.

И вообще, не для того он сюда приехал, чтобы мертвяками на заборе и ранами сеньора интересоваться. У господина Тайленриха было своё дело.

В доме пахло кофе. Тайленрих к запаху такому был не привычен, и он показался ему, хоть и не противным, но резким. Волков с утра сидел, теплое одеяло на плечи накинув, хотя в доме тепло было. Перед ним стола чашка с кофе, в которой плавал и таял большой кусок самых густых сливок. Кавалера знобило с утра, и от этого монах был неспокоен. Не отходил брат Ипполит от хозяина Эшбахта, был тут же, всё мешая и мешая снадобья в толстой глиняной миске.

Обедать было ещё рано, а от предложенного кофе капитан отказался, согласившись на хорошую кружку пива, с дороги хорошо выпить пива.

А господин Эшбахта начал было гадать о цели визита капитана из Фринланда. Разумно полагая, что его купчишки прислали с новостями о затеянном недавно торговом деле.

Нет, не угадал он. Капитан был по другому делу, по очень приятному для кавалера делу:

— Недавно вышел меж вами и капитаном фон Финком раздор. — Заговорил Тайленрих после того, как Волков предложил ему сесть.

Волков кивнул: «Да было такое».

— Капитан обдумал всё на досуге и согласился с тем, что правы были вы, а не он.

«Обдумал на досуге? Ничего он не обдумывал. Видно, что письмо кавалера дошло до архиепископа, и тот в свою очередь написал фон Финку. Так ласково написал, что уже и гонец от фон Финка у Волкова сидит».

— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — произнёс кавалер.

— И помня, что раздор вышел из-за пустяка…

«Богатый вы, видимо, человек, Тайленрих, если для вас пятьдесят талеров это пустяк».

Тайленрих полез под плащ и достал оттуда увесистый кошелёк.

— То капитан фон Финк просит принять эти пятьдесят монет с его глубочайшими сожалениями о раздоре и с извинения за его несдержанные слова.

Он положил деньги на край стола.

— Рад, очень я рад, что капитан нашёл в себе мужество признать свою ошибку, — заговорил Волков. — Вот только одно меня удручает.

— Видимо то, что он сам к вам не приехал, — сразу догадался Тайленрих.

— Именно, именно, — соглашался кавалер. — Поэтому денег я этих от вас не приму, и жду капитана ко мне в гости.

— Вот как, — нейтрально и без всякой эмоции произнёс капитан.