Башмаки на флагах. Том второй. Агнес - Борис Конофальский (2020)

— Не знаю наверняка, — отвечал Волков честно, — врагов у меня хоть отбавляй. Но герцога или горцев я в этом нападении обвинил бы в последнюю очередь. Герцог имя своё марать не станет, а горцы… Они хоть люди и злобные, но простые, на такое вряд ли способны. Кроме графа мне больше подозревать некого, и только у него есть причина веская. Не хочет он отдавать моей сестре поместье, что по вдовьему контракту ей полагается.

Старший фон Клаузевиц понимающе кивал.

Глава 11

Ему не понравилось, как доктор Вербенг зашил раны Увальню. И руки плохо сделал, и лицо плохо зашил. Уродливо. Да, этим убелённым сединами врачам до молодого брата Ипполита было далеко.

Кавалер спешно нанял телегу, уложил туда Александра и отправил его в Эшбахт. Домой и к монаху. Врачу даже хотел не платить.

После поехал он в дом Кёршнеров. По их же просьбе там был стол поминальный. Стал принимать там людей, что начали приходить с соболезнованиями. Кому поминки, а Кёршнеру радость. Уж как был рад купчишка, что первые люди города один за другим въезжали на двор его; и так на дворе было много карет, что случилось столпотворение и кучера лаялись немилосердно. А Дитмар Кёршнер уж и рад был угодить гостям: вина и сыры из погребов несли лучшие; повара резали кур, отбивали мясо со всей возможной поспешностью, потому как гости прибывали и никто не знал, сколько их будет. В доме было так людно и шумно, что хоть музыкантов зови.

Волков и родственники Георга фон Клаузевица принимали посетителей в главной зале. Люди выражали соболезнования ещё раз после церкви. И всякий потом норовил отвести кавалера в сторону и поговорить с ним о делах.

Волкова радовало то, что все без исключения осуждали нападение без всякого намёка на снисхождение. Городские нобили единодушно говорили, что сие бесчестный поступок. Но кавалер чувствовал кое-что другое. Господам горожанам не нравилось, что в стенах их города влиятельные земельные господа выясняли свои отношения. В общем, граф допустил ошибку или даже две. Первая — то, что он осмелился на подобное, вторая — что дело ему не удалось.

— Господин фон Эдель спешно покинул город, — шёпотом сообщил бургомистр кавалеру. — Стражники говорят, что он закрывал лицо, когда выезжал из ворот.

— Боялся быть узнанным, мерзавец, — зло сказал кавалер. — Конечно, если бы вы дали разрешение обыскать дом графа и там нашли бы бригантов вместе с ним, то фон Эдель был бы первым подозреваемым в организации покушения. Поэтому он сбежал.

— Я же говорил вам, что не могу дать такого разрешения без одобрения совета города, — разводя руки, произнёс первый консул города Малена.

Да, кавалер его понимал, рисковать ссориться с графом, дураков не было. Ну разве что только сам Волков был таким дураком, чтобы из-за какого-то поместья вздумать тягаться с графом. Стоило ли оно того? Да, стоило, Брунхильда и «племянник» не должны были остаться без дома.

Кёршнер устроил поминки по рыцарю хоть немного и сумбурные, но богатые. После ухода гостей он ещё просил чету фон Клаузевиц остаться в его доме ночевать. И те приняли его предложение.

Утром они уехали, забрав тело несчастного Георга, чтобы похоронить его в семейном склепе. А к Волкову пришёл Брюнхвальд, приведя с собою шестьдесят людей. И люди все были отличные. Доспех, оружие — всё любо-дорого. Ни одного среди них не было без наплечников или без бедренной брони. Многие в латных перчатках недешёвых. Все с алебардами, с лютеранскими молотами, протазанами и двуручными мечами. Все как на подбор бородачи, покрытые шрамами, молокососов среди них не было.

То были всё недавно нанятые солдаты, а сержанты, как и было уговорено, всё выходцы из старых людей Карла. Из тех, что ещё с ним в цитадели в Фёренбурге сидели. Отличные солдаты, отличные сержанты. У Волкова сразу улучшилось настроение:

— Отличные солдаты, Карл. Это из тех, что вы наняли за двойную цену?