Ферна Хайц достает планшет, устраиваясь напротив меня. У нее длинные волосы, стянутые за спиной в не менее длинный хвост. Очевидно, вьющиеся, потому что несмотря на идеально прямую длину, на виске крохотный завиток Едва различимый, но его тугая пружинка подчеркивает высокие скулы и полные чувственные губы. Пресс-секретарь то ли недавно вернулась из жарких стран, то ли у нее просто смуглая кожа.

То ли у Ландерстерга вкус на высоких смуглокожих брюнеток.

Эту мысль я пинком отравляю в фоновый шум и улыбаюсь:

— Итак, журналисты.

— Журналисты, — подчеркивает она. — Ситуация, в которой вы оказались, весьма неоднозначная. Именно поэтому приглашены ваши близкие, и комментарии с нашей стороны будут такими: вы оказались рядом, когда погибла мать драконенка, и вы были первой, чей запах он уловил. Он воспринимает вас как близкое существо, и вам необходимо находиться рядом, потому что иначе он отказывается принимать пищу.

Ну что я могу сказать? Ни слова неправды. Она пересказала мне все то, что я и так знала.

— По поводу вашего интервью. У вас будут спрашивать о том, как так получилось, что вы оказались в пустоши. Возможно, последует несколько вопросов о ваших отношениях с ферном Ландерстергом. — У нее дернулись ноздри, как будто она принюхивалась к запаху в кабинете отца. Учитывая, что он не терпел сторонних запахов, и дате не использовал туалетную воду, пахло здесь исключительно свежестью. — Мне нужно понимать, что вы готовы ответить, потому что акцентировать внимание журналистов и запрещать им задавать подобные вопросы — значит, привлекать к теме всеобщее внимание.

Она постучала костями по стопу и бросила взгляд на планшет.

— Итак?

— Это ваша личная инициатива? — спросила я.

Пресс-секретарь подняла голову:

— Простите?

— Это ваша личная инициатива — уточнить, что мне отвечать по поводу наших отношений с ферном Ландерстергом? — терпеливо переспросила я.

Уголок ее губ дернулся.

— С чего такой вывод?

— С того, что когда мы говорили с ферном Ландерстергом, речь шла исключительно о нашей позиции в отношении драконенка.

— Вы же понимаете, что эта ситуация провоцирует много лишних вопросов? — Она посмотрела на меня, прищурившись. — И от того, как вы на них ответите, зависит ваша репутация? А следовательно, репутация ферна Ландерстерга?

Мне захотелось кинуть в нее подставкой под планшет и перо, на которой красовался глобус. Можно просто глобусом, он маленький.

— Я не сделала ровным счетом ничего, чтобы испортить репутацию ферна Ландерстерга.

— Ваши показательные выступления на катке не считаются?

Что я там говорила про глобус? Лучше сразу подставкой, планшетом, пером и глобусом.

— А вот это, — сказала я, — совершенно не касается вас, ферна Хайу. Эту ситуацию мы обсудили с ферном Ландерстергом в личном порядке.

Я сделала упор на слово личном.

— Поэтому если не возражаете, давайте вернемся к вопросу драконенка и моего проживания в загородной резиденции ферна Ландерстерга. Как вы правильно упомянули, в сопровождении моих близких.

Пресс-секретаря слегка перекосило. Не исключаю, что у нее просто зачесалось в носу, на лицом она владела отлично, поэтому мы продолжили практически сразу. Первое интервью должно было состояться завтра, на нем нам предстояло позировать с драконенком. Основной упор в нем делался на то, что мы спокойно сосуществуем вместе, и что он не представляет для меня никакой угрозы. Список вопросов пока утверждался, но главным была именно моя безопасность и спасение звереныша, оставшегося без матери.