Проданная - Кира Шарм (2020)

Отец с руками по локоть в крови над размытым телом кого-то, похожего на Стаса Санникова.

Выстрел, который произвел не он, но к которому все подвел именно мой отец. Тот, чьей любимицей я всегда была, у кого на коленях засыпала. Да, он всегда был строг, и все же со мной папа был совсем другим. Ласковым. Нежным. Безумно любящим.

Мне снились мамины глаза, — неспроста так часто, особенно в детстве я замечала в них какую-то затаенную боль, когда она смотрела на своего, казалось бы, во всем безупречного и любящего мужа. Она знала. Знала, что в его жизни, в его сердце была другая женщина, которой он так и не сумел забыть.

Перекошенное яростью лицо Санникова. Он медленно поднимает руку, в которой я с ужасом вижу оружие. Спускает курок прямо в лицо моего отца. Тот падает, а я ору, только вот голос совсем пропал. Вся захожусь в немом бессильном крике.

«Беги от него, Софи. Беги от него, моя девочка. Как можно дальше» — гудит в висках голос отца. И я несусь прочь, в вязкую темноту, а кажется, что проваливаюсь в пропасть…

— София… — голос Санникова настигает меня даже там. — Ты принадлежишь мне. Ты моя…

Как наяву ощущаю, как меня сжимают его ненавистные, крепкие руки.

Я пытаюсь вырваться, но все бесполезно. Он сильнее. От него не сбежать.

Надо мной склоняется его лицо. Глаза прожигают, расплавляют меня, как восковую маленькую фигурку.

Он меня убьет? Придушит? Будет издеваться?

Но вместо этого я ощущаю жаркое прикосновение к моим губам.

— Черт тебя дери, София… — шепчет Санников с хрипотцой в голосе. — Перестань сопротивляться. Ты так или иначе моя.

Его прикосновения душат, лишают воли.

Я теряю себя и расплавляюсь под его руками, мечусь, мотая головой из стороны в сторону.

— Отпусти, — единственное, что могу выдохнусь, изо всех сил отталкивая огромную каменную грудь.

Но этот — не выпустит.

Прожжет своими глазами, всю душу наизнанку вывернет.

И, черт возьми, я начинаю дрожать всем телом, как только он обхватывает пальцами мои соски. Играет с ними, чуть сдавливает и отпускает, задевает самые вершинки ногтями, а меня снова и снова выкручивает всем телом, ток прошибает позвоночник до самой макушки.

Разум сопротивляется, но тело под его руками начинает жить своей, совершенно отдельной жизнью.

Все инстинкты вопят о том, как безумно этот человек опасен, особенно для меня, а тело снова и снова окатывает волнами жара.

Я будто лечу в пропасть и разлетаюсь по дороге на тысячи осколков.

Нарочито медленно, тягуче, он разводит в стороны мои бедра.

И мне бы бежать.

Но я уже попала в плен его полыхающих серебром глаз.

Уже под гипнозом. Уже замерла. Ни пошевелиться, ни выдохнуть не могу. И отвести взгляд нет никаких сил.

Он припечатывает. Полностью забирает в свою власть. От него невозможно оторваться.

Медленно, тягуче медленно поднимается по бедрам вверх руками.

Проводит пальцами между ног, как створки, раздвигая нижние губки.

И там уже так влажно и так жарко, что хочется сдвинуть ноги. Не показать Санникову, как он запредельно действует на меня!

— Моя, — хриплый голос утверждает, констатирует факт, подтверждая этим реакцию моего тела.

И тут же прижимает мои трепещущие влажные складочки. Резко, с силой, придавливая одновременно пульсирующий бугорок клитора.

И меня выгибает всем телом. Судорожно, рвано хватаю распахнутым ртом воздух.

А его губы начинают терзать мою грудь, буквально вгрызаясь в затвердевшие заостренные соски.

Я человек… Я женщина… Я не животное! — вопит разум, пытаясь остановить, пресечь эту ненормальную реакцию тела. Я не могу вот так сдаваться, стонать и всхлипывать под тем, кто несет в себе для меня опасность!

Но тело совсем не слушает его…