Никому не говори, что ты мой муж! - Софи Паулус (2020)

— И ты, конечно, влюбилась окончательно и бесповоротно.

— Я не хочу себе в этом признаваться. Но нет, мне нельзя даже об этом думать, — начинаю плакать и рассказываю Маше все-все.

— Тебе остаётся только запомнить эту ночь как одну из лучших. Будем считать это тем случаем, когда вы больше не увидитесь, — Махыч мыслит логически.

— Ты знаешь, если бы мы говорили только о ночи, я бы его забыла намного быстрее, кстати, что ты Славе рассказала? — это мне надо прояснить обязательно.

— Рассказала все. Его добило, что твой кадр поздоровался со мной лично. Я очень долго объясняла, что виделись мы один раз в ЗАГСе. Спросил, зачем все это ты сделала. Он поклялся Карлитосом, что будет молчать.

— Ну если Карлитосом, то это полностью меняет дело!

— Как там твой дружок поживает? — это Маша про Илью спрашивает.

— Илья? — ну это я на всякий случай спрашиваю.

— Он самый. Ещё бренчит в своей группе или ушел насовсем в мир фотографий?

— Маша! Он хороший музыкант и очень талантливый и группа его набирает обороты.

— Ну да, слышала тут краем уха, что в Москве они становятся популярными. Я вот тут подумала, может быть, ты его попросишь у нас в клубе выступить на восьмое марта?

— Ты хорошо подумала?

— Очень.

— Маш, я спрошу его, но ничего не обещаю.

Дальше мы обсудили ее Славика, его работу, и их совместное проживание. Что-то мне не нравится Машин настрой, но я пока ничего не стала комментировать. Надо будет переосмыслить весь наш разговор после того, как во мне уляжется моя сердечная боль.

— У тебя телефон звонит, — Маша показывает пальцем на мигающий экран.

— Забыла звук включит, наверное, водитель, алё.

— Я ожидаю Вас около входа во двор, — точно он, угадала.

— Спускаюсь.

Все та же машина, все тот же водитель.

— А, где Дмитрий? — спрашиваю я.

— Я его домой отвёз и за Вами вернулся, — отвечает спокойно, значит не зомбированный, мол "я не могу ответить на этот вопрос".

— В плане домой? Он разве не в гостинице живёт?

— Нет, у него здесь квартира. Ему от компании ее сняли.

— А зачем?

— Он здесь надолго задержится. Жить то ему где-то надо.

Сволочь. Мог бы и проводить меня на самолёт и хотя бы сказать, что сюда переезжает. И можно было бы не в гостинице ночь провести, а дома. Хотя у него это не входило в планы. Начинаю плакать, недолго, для приличия. Все-таки у меня сердечная травма.

— Из-за него слезы такие горькие? — водитель застаёт меня врасплох.

— Нет, наверное, не знаю. Не решила пока.

Обратный перелет снова в бизнес классе.

Москва, и здесь меня ждёт уже знакомый дядечка, мы с ним вчера пол дня вместе провели.

— Как отдохнули Анастасия? Как Питер? — помогая сесть в автомобиль, спрашивает он.

— Отдыхом это назвать язык не повернется. А Питер как всегда величественно красив. Он как старший брат нашей Москвы. Я его очень люблю.

— Чего ж там с Димкой то нашим не остались?

— Ну Димка то не наш, а немецкий и делать мне там с ним нечего, — грубо получилось, надо извиниться перед водителем. — Вы извините меня за грубость, я немного палку перегнула, просто Дима ваш-козел.

Ловлю взгляд водителя в зеркале, глаза сузились и щеки дёргаются, смеётся, но ничего не говорит. Уф, хорошо, значит не обиделся.

На работу я приехала раньше всех, чтобы поговорить со своей начальницей с глазу на глаз, про увольнение. Она меня поддержала в том, что толку от меня уже не будет и отпустила сегодняшним днём на все четыре стороны. Я подписала быстро бегунок об увольнении, сдала все свои полномочия и полетела в санаторий за БА.

— Твое пальто, серьги и кулон лежат на месте в нетронутом виде, в квартире чисто, кухня не прокурена, люстра на месте, ковер тоже, — моя речь отскакивает от зубов при виде БА.

— Садись уже за руль и поехали, маленькая подхалимка!