Зыбучие пески - Малин Джиолито (2017)

Георг и Маргарета приняли невозмутимый вид. В этом им не было равных. Лаббе еще не освоил этот полезный навык. Но когда Георг показывал собрание семейных портретов в «господском доме» и рассказывал о своих предках – предателях родины, изменщиках и отцах внебрачных детей, Лаббе пошутил, что умение сохранять невозмутимость можно было бы запечатлеть на фамильном гербе. И теперь нам представился шанс увидеть это умение в действии. Их лица совершенно ничего не выражали. Они даже в сторону Себастиана не смотрели.

Самир растерянно покачал головой, взгляд его заметался между Георгом и Маргаретой, но не нашел встречного движения. А Себастиан не сдавался. Он повторил свой вопрос медленно и с выражением, словно говорил с дураком.

– Сколько. Они. Тебе. Платят? Сколько ты зарабатываешь на уроках с Лаббе?

– Себастиан, – спокойным нейтральным тоном сказала Маргарета, – ешь свой суп.

Георг протянул корзинку с хлебом Лаббе. Тот покачал головой.

– Простите меня, – взмахнул руками в-я-сдаюсь-жесте Себастиан. – Неправильный вопрос. Забудьте. Я ничего не говорил.

Он понизил голос и сказал, обращаясь только к родителям Лаббе, но, разумеется, все слышали:

– Это не мое дело, кого вы нанимаете на работу.

Не помню, о чем мы говорили после этого. Но Маргарета нашла тему, пока Георг доедал суп. Виртуозно менять тему было другим семейным умением. А остальные сделали все, чтобы поддержать разговор. Доев суп, Георг начал убирать со стола. Все, кроме Себастиана, предложили помощь, от которой он отказался.

Поставив на стол кастрюлю с горячим, Маргарета накрыла своей ладонью руку Самира и попросила:

– Расскажи нам, как дела у твоих родителей, Самир?

Мне задали тот же вопрос час назад. Аманде пришлось рассказывать о родителях еще по пути с парковки в западное крыло, где нас разместили. Маргарета всегда расспрашивала одноклассников сына, как дела у их родителей, вне зависимости от того, знала она их или нет. Себастиана спросили, как дела у Лукаса в США. Маргарета всегда была в курсе жизни семей друзей сына. При этом маловероятно, что она видела родителей Самира где-то, кроме родительского собрания.

– Где сейчас работает твоя мама?

– В больнице «Худдинге».

– Правда? – воскликнула Маргарета, и они с Георгом переглянулись. – Так с ее документами все разрешилось? Мы так рады.

– Нет, – ответил Самир, вытирая рот. Он сглотнул и поспешно продолжил: – Она работает медсестрой, пока ждет подтверждения диплома. Но ей нравится работать в сфере здравоохранения.

Георг покачал головой.

– Поразительно, что наша страна не умеет найти применения людским ресурсам. Просто невероятно.

– Поразительно? Что тут такого поразительного? – пробурчал Себастиан. – И мне казалось, что Самир говорил, что его мама работает адвокатом. Лаббе, – повернулся он к другу. – Разве ты не говорил мне, что Самир всем в школе рассказывал, что его мамаша адвокат?

Себастиан произнес это, делая акцент на каждом слове. Не получив ответа от Лаббе, он снова повернулся к Самиру.

– Но, может, у нее два диплома. Впечатляет, Самми.

Себастиан не был пьян. И наркотиков он тоже не принимал. Но в его устах имя Самира прозвучало, как ругательство. Только Лаббе и его родители так называли Самира. Себастиан же произнес его так, словно это была кличка раба.

– Мой отец адвокат. А мать врач.

– Вот как, – ухмыльнулся Себастиан. – Ну, разумеется. А твой отец-адвокат чем занимается в Швеции?

Самир не ответил.

– Водит такси? – продолжил Себастиан.

Он снова повернулся к Лаббе.

– Помнишь, как ты подумал, что это папаша Самира везет нас домой со Стуреплан месяц назад?

Лаббе по-прежнему молчал, а Самир весь побелел.