Нет дьявола во мне - Ольга Володарская (2016)

И Мари просто поманила его. Николас наконец очнулся. Забегал по комнате, начал хватать вещи, чтобы одеться. Потом обувь. А из комнаты так и упрыгал на одной ноге, на вторую натягивал ботинок на ходу.

Он выбежал из здания уже полностью обутый. Но вот шнурки не завязал и едва не свалился, наступив на один. Мари бросилась к нему. И тоже едва не рухнула. Но не из-за шнурков, у нее кроссовки были на липучках, а от переизбытка чувств.

Так они и свалились друг другу в объятия. И стали, как сумасшедшие, целоваться. Нос, глаза, подбородок, щеки… куда попадали губы… пока не встретились.

– Я так много хочу сказать себе, – шептал он.

– И я, – вторила ему Мари.

– Сколько у тебя времени?

– Немного. Я должна вернуться к одиннадцати.

– Я не могу пригласить тебя к себе, живу в комнате не один, и сосед вот-вот вернется, помешает… Но и стоять тут мы не можем…

– Пойдем к дереву?

Он кивнул и обнял ее. Мари прижалась к Нику. Он, не найдя подходящей кофты, видимо, попадались под руку не его, а соседа, куртку на голое тело напялил. И Марианна смогла запустить под нее руку, чтоб положить ладонь ему на грудь. Ей хотелось не только слышать, как колотится его сердце, но и ощущать это.

Ник, когда они дошли до дерева, подсадил ее. Хотя она, конечно же, запросто забралась сама, с ее-то длинными ногами.

– Как ты тут без меня? – спросила Мари, когда Николас устроился рядом с ней.

– Плохо… Без тебя, оказывается, плохо везде. Даже в том месте, к которому ты сердцем прирос. – Он поцеловал ее в висок. Нежно-нежно. – А почему ты не предупредила, что прилетишь? Вдруг меня бы не оказалось на месте.

– Я послала телеграмму. И мечтала, что ты встретишь меня. Глупость, понятно. До аэропорта дальняя дорога.

– Я не получал телеграммы.

– Но как такое возможно? Даже если почта доставляется не каждый день, телеграмма должна была прийти. Я отправила ее десять дней назад.

– Странно, – пробормотал Ник. И Мари догадалась, о чем он подумал:

– Перехватили ее, да? Спрятали от тебя? Тогда почему не услали куда-нибудь? Уж чтобы точно уберечь от меня.

– Хотели, но я отравился позавчера. Сутки пролежал, только сегодня оклемался…

– Видишь, даже Бог за нас! В отличие от твоих церковников. Ты для них ценный кадр, терять не хотят.

– Мари, ты все извращаешь. Поверь, если аббат и скрыл от меня твое послание, то только ради моего, по его разумению, блага. Это для меня стало бы честью назваться членом братства, а не для них принятие меня в ряды «Черного креста».

– Ты уже говорил с кем-то о своем решении?

– На официальном уровне нет. Но настоятель видел, что я начал сомневаться. И говорил со мной. Думал, я потерял веру, а я… Наоборот, как будто… укрепился в ней. Потому что любовь – это же Божий дар.

– А я тебе о чем твердила всегда? – У Мари даже слезы на глазах выступили от радости. Наконец-то они заговорили на одном языке.

– Завтра я поговорю с аббатом. Знаю, расстрою. Он так много хлопотал, так помогал мне… И все зря, получается.

– Но он же хочет тебя счастья, как ты говоришь.

– Ты разве не знаешь взрослых? Они считают, что лучше нас разбираются, в чем оно.

– А моя мама за нас, – с гордостью сообщила Мари. – Благодаря ей я здесь. – И тут же спохватилась. – Ой, а времени сколько? Как бы не опоздать… – Она сунула руку в карман, нащупала телефон и, глянув на экран, ахнула: – Бежать надо!

– Ты как Золушка, – улыбнулся Ник.

– Да, только я не успею в назначенный срок, в тыкву превратится не карета, а моя голова, и мне по ней настучат, – по-русски выпалила Мари. Не стала переводить, потому что Ник все равно бы не понял, что она имеет в виду. – Ты проводишь меня?

– Конечно.

Он спрыгнул на землю, снял с дерева Мари. Он держал ее за талию, она обвивала руками его шею. Хотелось целоваться, но нужно было спешить.