Нечего терять - Ли Чайлд (2012)

Старик немного подумал.

— Может быть, он живет в гостинице, а сейчас решил сэкономить. Возможно, ему рассказали, что здесь дешевле.

— А как насчет другого парня, пониже ростом, жилистого, того же возраста?

— Здесь нет никаких парней — ни высоких, ни низких.

— Вы уверены?

— Это мой дом. Я знаю, кто в нем живет.

— Когда у вас в последний раз были постояльцы?

Старик снова задумался.

— Довольно давно.

— Как давно?

— Несколько лет.

— Как же вы зарабатываете деньги?

— Никак.

— Вы владелец дома?

— Я его арендую, как моя мать. Почти пятьдесят лет.

— Могу я осмотреть комнаты? — спросил Ричер.

— Какие комнаты?

— Все, что есть в доме.

— Зачем?

— Затем, что я вам не верю. Я думаю, что здесь живут люди.

— Вы считаете, что я лгу?

— Я подозрительный человек.

— Я позвоню в полицию.

— Так звоните.

Старик скрылся в темноте своей комнаты и стал набирать номер. Ричер прошел по коридору и попытался открыть противоположную дверь. Она оказалась запертой. Он вернулся к старику, и тот пробормотал:

— В полиции не снимают трубку.

— Значит, все это между нами, — сказал Ричер. — Будет лучше, если вы отдадите мне общий ключ. Тогда вам не придется потом тратить деньги на ремонт замков.

Старик кивнул, смиряясь с неизбежным. Он молча вытащил из кармана и протянул Ричеру потертый латунный ключ на бечевке со старым металлическим ушком — все, что осталось от бумажной бирки с номером.

На первом этаже находились три гостевые комнаты, на втором и на третьем — по четыре. Всего одиннадцать. Комнаты ничем не отличались друг от друга. И все оказались пустыми. Кровати напомнили Ричеру койки в больнице или армейских бараках. Все постели были аккуратно застелены тонкими простынями и одеялами. Простыни стирали столько раз, что они стали почти прозрачными. Одеяла прежде были шершавыми и толстыми, но теперь превратились в гладкие тонкие покрывала. Напротив кроватей выстроились шкафчики и вешалка для полотенец. Полотенца казались такими же древними, как простыни. Рядом с изножьем кроватей стояли сосновые кухонные столики с двумя электрическими конфорками, от которых шли старые провода к розеткам. В конце коридора на каждом этаже имелись общие ванные комнаты, выложенные черно-белым кафелем, с большими ваннами на звериных ножках, и туалеты с бачками на стене.

Скромные условия, но все находилось в полном порядке. Сантехника в ванной комнате покрылась пятнами от времени, но только не от грязи. Полы были идеально чистыми. Кровати тщательно заправлены. Брошенная монетка отскочила бы от одеял на пару футов. Полотенца на крючках висели ровными рядами. Электрические плиты блестели — на них не было ни единой пылинки. Ни малейших следов крошек или жирных пятен от соуса.

Ричер проверил все, останавливаясь на пороге каждой комнаты и прислушиваясь к эху поспешного ухода. Он ничего не обнаружил и ничего не почувствовал — и так одиннадцать раз подряд. Потом он спустился вниз, вернул общий ключ и извинился перед стариком.

— В городе есть больница? — спросил Ричер.

— Вы ранены? — спросил старик.

— Предположим, что да. Кто бы мог оказать мне помощь?

— Насколько серьезно вы пострадали?

— Предположим, я не могу ходить. Предположим, мне необходимы носилки.

— На заводе имеется пункт оказания первой помощи и изолятор — на тот случай, если кто-то пострадает на работе. У них есть машина. И носилки.

— Благодарю, — сказал Ричер.