Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

— Врет — значит, имеет причину, — поддерживает Томин. — А в таком деле иметь причину врать… — Звонит телефон, он берет трубку. — Да… Ну молодец, вези скорей! Что?.. Ладно, пусть покормит рыбок… Сестру Петуховой тебе доставят минут через сорок, — говорит он Знаменскому. — Она старая дева и держит три аквариума. Зинаида, что практически дал осмотр?

— Очень мало.

— Крушили все подряд — и никаких следов?

— Да, вот и так бывает.

— Ну, а замок?

— Хороший замок. Даже со специальным инструментом повозишься, пока вскроешь. И в механизме ни малейших царапин. Дверь открыли сами Петуховы. А если кто-то снаружи, то идеально подходящим ключом.

— Ваше счастье, что в этом деле есть хоть один правдивый и немного соображающий свидетель. Некто Томин. Так вот что я вам скажу. Петуховы никогда не впустили бы незнакомого человека. Звонят однажды: «К нам ломится подозрительный мужчина!» Спускаюсь. На площадке топчется новый водопроводчик из ЖЭКа. Немного под мухой, но вполне культурно объясняет, что явился по собственному их вызову — чинить кран. Или: дня два назад я занес их любимый журнал «Здоровье» — по ошибке сунули к нам в ящик. Слышу из-за двери: «Ах, Шурик, громадное спасибо!» Но, прежде чем открыть, накинули цепочку — убедиться, что действительно я. Понимаете, у них это железный рефлекс. Так что надо искать среди знакомых, и притом тех, кто знал про деньги.

— Извини, перебью, — постукивает карандашом Знаменский. — Вот квитанция прачечной. Я туда звонил. Белье брали на дому и домой же привозили. Как ты просунешь узел в щелку, не сняв цепочки? То же самое с переводами от сына. Чтобы получить деньги, надо предъявить паспорт, расписаться.

— У Петуховых примитивно стащили ключ из кармана, — предполагает Кибрит.

— У-у, какая поднялась бы паника! И меня непременно призвали бы для консультации: что надежней — сменить замок или врезать два дополнительных. Нет уж, тут вы со мной не спорьте. — Томин достает исписанный лист. — Вот тебе, Паша, список их близких, соседей и прочее. Судимых, увы, нет. А эта пригласительная открытка выпала из кармана Петухова в больнице.

— Вон они куда собирались! Банкет по случаю семидесятилетия друга и бывшего сослуживца… Бутылка шампанского?.. — вспоминает Знаменский. — Гм…

Томин кружит по кабинету.

— Как вы думаете, о чем Петухов говорил в бреду ночь напролет? О салате и огурцах! Что сильная засуха, и надо их ехать поливать. Просто терпения нет: мы тычемся в потемках, а старички лежат помалкивают и все знают… Попытаюсь еще раз прорваться в больницу.

И Томин прорвался-таки к Петуховой, состояние которой полегче, чем у мужа.

Иссиня-бледная, с перебинтованной головой лежит она на больничной койке.

— Анна Ивановна!.. Анна Ивановна, вы меня не узнаете?.. Я из квартиры наверху, Томин.

— Здравствуйте, Сашенька, — шепчет Петухова.

— Как самочувствие?

— Все болит…

— Анна Ивановна, одно слово — кто?

— Не видела, Сашенька.

— Но как все случилось?

— Афанасий Ильич пошел отпирать… потом слышу — голоса… Я выглянула из кухни… а он лежит… И дальше не помню…

— Вы кого-нибудь в это время ждали?

— Никого.

— Анна Ивановна, если хоть малейшее подозрение… Нет?

Петухова слабо качает головой.

— А деньги находились в квартире? Где они были спрятаны?

Петухова закрывает глаза.

— Просто так… лежали, — и жалко, по-детски всхлипывает.

3

Надежда Ивановна, сестра Петуховой, до появления на Петровке ведать не ведала о несчастье. Не ведала она, как выяснилось, и о том, что Петуховы скопили за последние два-три года круглую сумму. И теперь, сидя у Знаменского, Надежда Ивановна нет-нет да и утрет слезу. Но показания ее «не деформированы» волнением или обидой. Пал Палыч чувствует, что на объективность этой женщины можно положиться.

— Не понимаю, зачем деньги держали дома? — недоумевает он.