Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

«Небольших талантов» Томин находится в это время у начальника районного узла связи.

— Лучше об этой проверке не знать никому, — говорит он. — Дело не только в тайне следствия, но и в репутации людей.

— Но какие от меня требуются шаги? — осторожно интересуется начальник.

— Вот санкция прокурора на изъятие всех документов, относящихся к почтовым денежным переводам на фамилию Петуховых. Мне необходимы даты, суммы переводов и через чьи руки каждый из них проходил.

— Мм… трудоемко… Текущую работу тоже не бросишь.

— Если мы ограничимся последним годом, то?..

— Дня два-три.

— Надеюсь на вас. Тут мой телефон. Не будет меня, звоните по другому номеру — следователю Знаменскому. И еще просьба. Подскажите, кто может беспристрастно охарактеризовать одну из ваших сотрудниц — Варвару Владимировну Санатюк?

В квартире Петуховых на полную мощность включен приемник; на лестнице ниже этажом ожидает группа мужчин.

Знаменский дает последние указания тете Кате, соседке Петуховых.

— Встаньте, пожалуйста на то же самое место.

Тетя Катя переступает к порогу.

— Тут вот. Только тряпка у меня в руках была, и музыка веселей играла.

— Тряпка — не обязательно. Сейчас несколько человек по очереди поднимутся и произнесут у двери Петуховых фразу, которая вам запомнилась. Если чей-то голос узнаете, скажите.

— Еще б не сказать!

— Начинаем! — командует Знаменский на лестницу и плотно прикрывает дверь. — Теперь тихо…

Слышно, как по ступеням шагает кто-то, потом близко стучит в дверь и говорит после паузы: «Такси заказывали?.. А чего же не выходите? Выходите скорей, мне стоять некогда!» Тетя Катя не подает знака. Процедура повторяется со вторым голосом. Когда раздаются шаги третьего участника опознания, женщина настораживается и напряженно дослушивает фразу до конца.

— Этот! — торжествующе заявляет она. — И хрип его и повадка!

— Спасибо. Вольно!

Музыка смолкает. Знаменский выходит на лестницу и приглашает всех поближе.

— Прошу мужчину, участвовавшего в опознании третьим, назвать себя.

— Ну я, — нехотя откликается Кирпичов.

— Ваша фамилия?

— Будто забыли.

— Должны слышать все присутствующие.

— Ну Кирпичов.

— Признаете ли вы правильность опознания?

— Ничего я не признаю.

Тучная тетя Катя наливается краской.

— Он еще и отказывается! Бесстыжие твои глаза! Небось заодно с теми!

— Отцепись, бабка.

— Ой, взляд-то какой у него нехороший! На все способный! — обращается тетя Катя к Знаменскому.

После опознания Кирпичова Пал Палыч привозит его на Петровку.

— Ну, Кирпичов, всю дорогу мы молчали. Что надумали?

— Да ничего особенного. Считаете, много вы доказали?

— По крайней мере одно: к двери Петуховых вы все-таки подходили и разговаривали с теми, кто был внутри. Хотя прошлый раз категорически отрицали это. Почему?

— Потому, чтоб не привязывались вы, не впутывали меня в историю!

— Человека трудно запутать, если сам не путает.

— Ну да! Старуха только голос услышала и — готово дело! — произвела в грабители.

— Угу. Вы ей не понравились.

— Может, вам понравился?

— Не очень. Но я не уверен, что вы на все способны.

— А все-таки допускаете. Ну что я такого сделал? Поднялся на пятый этаж. И уже замаран!

— Тем, что старались это скрыть. И продолжаете скрывать многое другое.

— На вашем стуле сидя, пора бы привыкнуть, что люди врут, — замечает Кирпичов.

— Привыкнуть трудно, да и нельзя. Начнет казаться, что все врут. Как тогда добывать правду?

Кирпичов вызывающе усмехается.

— Думать надо!

— По дороге сюда я как раз думал.

— И что надумали?

— Довольно любопытную, знаете, штуку. Не в том ли корень вашего вранья, что тех двоих вы высадили у собственного дома?