Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

— Весь паноптикум. Не объяснишь ли, между прочим, где лягушка?

— Для дамы лягушка — жирно, хватит портсигара.

— Я не спрашиваю про жирно-постно, я спрашиваю, где пепельница?!

— Пока у Музы… гостит.

— Ким! Без номеров!.. Вспомни, пока Муза тебя не пригрела, ты ходил без порток! Вшивый гений!

Рассерженный, он направляется к Музе.

— Дай ключ от спальни.

Муза подозрительно оглядывает Рудневу и поджимает губы.

— Музочка, искусство требует жертв. Я не виноват, что очередная жертва искусства приятно выглядит.

Муза отцепляет ключ от связки, которую носит в кармане.

В спальне Руднева листает иллюстрации в «Искусстве Фаберже», алчно причмокивая. Входит Муза, оценивает ситуацию. Альберт немного отодвигается от Рудневой.

— Чисто два голубка. Альберт и Альбина… Алик, что ты Киму сказал? Ушел и хлопнул дверью!

— Накатывает на него. Сегодня ушел — завтра вернется.

— Галстук поправь, — холодно говорит она, про себя называя его паршивым потаскуном.

— Ты, Муза, как раз вовремя. Альбина Петровна интересуется, где можно взглянуть на Фаберже.

— На Фаберже можно взглянуть в Оружейной палате, в Историческом музее и в Эрмитаже, — отчеканивает Муза.

— Я была уверена, что он француз, но Альберт Иваныч говорит…

— Карл Фаберже — не француз. Еще дед его принял русское гражданство. Фаберже — вершина ювелирного искусства, весь мир называет его великим русским ювелиром, и он принадлежит России… Есть еще вопросы, или дальше разберетесь сами?

— Я намерена досмотреть альбом.

Сверкнув глазами, Муза выходит.

— Чего она злится?

— Муки ревности. Кстати, о любви и ревности — примечательная фигурка. — Альберт показывает цветную фотографию в книге.

— Эта? Чем?

— Сейчас переведу описание.

Приближаются решающие минуты сделки, и пора «запудрить мозги» клиентке. Альберт открывает книгу на разделе «Комментарии» и читает:

— Изображение цыганки Вари Паниной, хорошо известной своим дивным голосом. Несмотря на редкостно некрасивое лицо, она привлекала многочисленных поклонников в загородный ресторан «Яр». Жертва неразделенной любви к офицеру гвардии, Панина приняла яд и умерла перед гвардейцем на эстраде, исполняя романс «Мое сердце разбито».

— Надо же! — Руднева роняет неопределенный смешок и берет портсигар, который собирается купить. — Он мне нравится, Альберт, но цена невозможная!

— Я предупреждал: Фаберже — это серьезно. Ты взвесь на руке — какая сладкая тяжесть. А работа? Не работа — сон! Удостоверься — проба и клеймо.

Он подает Рудневой лупу, та изучает портсигар. Альберт опять прибегает к «Искусству Фаберже».

— Вот полюбуйся, точно такой портсигар в коллекции леди Таркс. А леди, как известно, это жена лорда. На международном аукционе…

— Я не леди, и мы не на международном аукционе. Так что делим твою цену пополам, и с этой суммы начинаем торговаться.

— Но мы и не на барахолке, дорогая моя!

— Ах, перестань, Альберт, я не маленькая. Что за покупка без торговли!..

На кухне курят и спорят о краже в краеведческом музее.

— Я слышал в другой редакции, — авторитетно заявляет плотный мужчина в очках. — Пришли трое в масках, сторожа связали, директору нож к горлу — и он сам все поснимал и отдал. Полотен пятнадцать, кажется, мирового значения имена!

— Брехня, не верю, — говорит лощеный красавец средних лет, художник Цветков.

— Но, представьте, кто замешан — Кипчак! Его таскают на Петровку!

— Меня тоже вызывали на Петровку, а я ж не замешана, — возражает Муза.

— Тебя вызывали? — подскакивает Тамара. — Музочка, расскажи!

— Нет, просили не разглашать.

Она нетерпеливо посматривает на закрытую дверь спальни.

— А я говорю — брехня! — твердит Цветков. — Знакомый недавно ездил, картины на месте.