Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

Раиса читает в постели перед сном. Вдруг — кого принесло так поздно? — тренькает дверной звонок. Она встает отпереть: «Кто?» — И слышит: «Глеб».

— Что случилось? — спрашивает Раиса, открыв, и осматривает его изумленно. — У вас такой вид… как будто из дому выгнали.

— Напротив! — кривовато усмехается Царапов. — Очень старались удержать. Но я все-таки ушел. И больше я в тот дом ни ногой… Извините, если разбудил.

— Нет, я не спала… — В глазах невысказанный вопрос: зачем он, собственно, явился?

— Я уезжаю. Хотелось проститься.

— Надолго?

— Скорей, надолго.

Раиса молчит. В обычное время она только корректно попрощалась бы и пожелала счастливого пути. Но, застигнутая врасплох, не успевает скрыть огорчения, разочарования. Сама того не заметив, в нарушение своих жизненных принципов, она стала как бы несколько зависима от Царапова за последние дни. И вот стоит перед ним сейчас немного растерянная, немного растрепанная.

Вор достает зачем-то железнодорожный билет с плацкартой, показывает. Раиса машинально смотрит, возвращает.

— Поезд через час десять… — говорит вор.

— А как же я?.. Наши поиски?.. — невольно вырывается у Раисы.

— Самому обидно уезжать… Не доделал то, что собирался. Такой убыток… другу моему. Но что поделаешь!

Он уже берет свой кейс, медлит… И ставит его обратно.

* * *

В обычном для новых кварталов дворе — не дворе, а пространстве между домами — стоит ряд машин.

Вдоль ряда идут Томин и Пузановский.

— Ты ж говорил, можно без документов, — пыхтит на ходу Пузановский.

— И не отказываюсь. Человек купил списанную железку. Документы есть — тачки нет. Но вот без доверенности, дорогой, нельзя. Как он без доверенности в Ростов погонит?

— Ладно, договоримся — будет доверенность. В обмен, между прочим, на деньги.

— А я думал — в кредит! — Томин подталкивает Пузановского кулаком в бок и покатывается, дескать, остроумно пошутил. Тот одышливо похохатывает в ответ.

Они подходят к новенькой «Волге». (Той самой, что Пузановский купил у своих компаньонов).

— Во, гляди! — хвалится Пузановский. — Экспортное исполнение, шипованная резина, все любоваться будут! — Он отпирает машину и приглашает Томина за руль, а сам садится с другой стороны и вставляет ключ зажигания. — Обрати внимание: панель, обивка.

И в этот миг взявшиеся буквально из-под земли люди в милицейской форме окружают «Волгу».

— Выйти из машины, предъявить документы! — командует старший по званию, капитан.

Томин выскакивает резво, Пузановский пыхтя и наливаясь страхом.

— Документы! — повторяют Томину. Он роется для виду по карманам, придумывая, как быть.

— Ничего с собой нету, — говорит он. — Да вы зря думаете, мы случайно сели, дверца была открыта, — это он кидает Пузановскому ориентир на первое время.

— Молчать! — обрывает капитан.

— Я его вообще не знаю, у него плохо с сердцем стало, — частит Томин и с этими словами вдруг рывком выдирается из рук придерживавшего его милиционера и пускается наутек.

— Стой! Буду стрелять! — кричит капитан.

Томин начинает выписывать зигзаги, будто не замечая, что один из милиционеров бежит ему наперерез. Инспектор бросается в сторону, и тут его сшибает с ног дюжий милиционер. Пока они катаются по земле — достаточно далеко от всех, — Томин спокойно говорит:

— Повозись со мной… Я инспектор угрозыска. Томин… Да не отпускай руку, балда, заломи… Ой!.. Позвони на Петровку следователю Знаменскому. Только чтобы толстый не догадался. В отделение нас надо доставить порознь. Понял?.. Теперь пошуми на меня!

— Ты еще поговори тут! — подыгрывает милиционер. — А ну вставай! А ну пошли! — И, как положено, ведет беглеца назад с заломленной за спину рукой.

* * *

В той же одежде, что и при задержании, Томин торопливо подкрепляется в буфете Управления. Видит Кибрит, окликает:

— Зинаида, подсядь к арестованному!