Условия жизни - Александр Какурин (2020)

— Сейчас сделаю, — усмехнулся Хорхе, и подошел к пулемету. — Подъем! — прокричал он, и дал очередь из пулемета поверх деревьев.

С гвалтом поднялись в воздух встревоженные попугаи, в кронах пальм заверещали обезьяны, а возможно и еще кто-то.

От пальбы у Костика зазвенели барабанные перепонки, а впечатление об Эдеме смазалось — «Зачет они это делают? Зачем нарушают покой острова?»

— Чего, кого-то подстрелили? — рыжему, здоровяку удалось самостоятельно, несмотря на путы смирительной рубашки, встать на колени и посмотреть наконец-таки за борт.

— Нет, Хорхе просто дурит, внимание привлекает, — Костик поднял горячую стреляную гильзу.

Спустя минуту, из кустов выглянула женская голова, посмотрела на причал, на шхуну, на людей и снова скрылась в зарослях.

— Ага, закопошились, зашевелились бездельники! — мостки причала поскрипывали под ногами капитана, как бы жалуясь на свою нелегкую жизнь. — Ладно, давайте выгружаться.

Оставив пулемет в покое, Хорхе подошел к Медведеву и, сплюнув смачно в море, процедил сквозь зубы.

— Можешь теперь развязывать своего приятеля, — сев на борт шхуны, охранник положил себе на колени автомат. Дуло оружия прямиком смотрело на здоровяка.

Костик принялся расстегивать ремни на смирительной рубашке, но это получалось у него плохо — медные пряжки буквально «вросли» в тело здоровяка. Под ремешок невозможно было просунуть даже палец. Тогда Медведев стал помогать себе еще и зубами.

— Попытайся, глубоко вдохнуть и не дышать, — сжимая во рту ремешок, невнятно, попросил рыжего Костик. — Теперь, повернись вправо. Отлично! — Медведеву удалось, наконец, расстегнуть первую пряжку.

Дальше работа пошла шустрее. Здоровяк крутился и шевелился, вдыхал и выдыхал по команде. Костик поддевал, тянул, рвал, слюнявил и пережевывал ремни. Через три минуты смирительная рубашка упала под ноги рыжего.

— Так, теперь можно кого-нибудь, и задушить, — здоровяк с нескрываемой ненавистью посмотрел на Хорхе.

— Не надо, он может выстрелить, — успокаивая рыжего, Медведев погладит того по плечу.

— Только рыпнись в мою сторону, сразу пулю в лоб схлопочешь, — не знавший английского Хорхе, тем не менее, точно определил намерения здоровяка. — Давайте живо на берег топайте.

— Ничего, мы еще поквитаемся, — поддав ногой смирительную рубашку, рыжий перебрался через борт на причал.

Скрипевшие под ногами капитана доски, стерпеть тушу рыжего не смогли. Крякнув, они надломились, и здоровяк с возгласом проклятья ушел под воду. Брызгами обдало всех присутствующий, а больше всех досталось Хорхе. Тот, недолго думая, передернув затвор, выпустил две длинных очереди по водой гдади.

— Шутить со мной вздумал! А теперь как, смешно? Только вынырни гад! Всю одежду испортил, — Хорхе расстегнул пуговицы на форменной рубашке. — Она же теперь до утра не высохнет.

— Похоже, ты его прикончил, — капитан смотрел по сторонам от причала, рыжий все не всплывал. — Нет, сволочь, жив! — он углядел поднимающиеся с глубины пузыри воздуха.

Здоровяк вынырнул в считанных метрах от берега. Отдуваясь, он обернулся на шхуну, готовый в любой момент снова уйти под воду.

— Псих — психом, а плавает мастерски, — отметил капитан. — У Гарисона прирожденное чутье на этих ныряльщиков.

— Возможно, только они чего-то все мрут постоянно словно мухи, — эмоциональный порыв стих и Хорхе отложив автомат, уже развешивал выжатую рубашку на стволе пулемета.

— Так ведь и работа какая, глубина, — капитан смахнул соленые, морские брызги с бороды.

Зашуршали и раздвинулись листья, из зарослей высокой травы вышел загорелый мужчина. Из одежды на нем была тростниковая юбка, а на груди висел амулет. При ходьбе мужчина опирался на палку, навершием которой служил засушенный человеческий череп.

При первом взгляде на аборигена у Костика зародилась мысль, что — «Эдем вовсе не эдем, а рассадник людоедства!»