Условия жизни - Александр Какурин (2020)

— Почему, Тревол я, — это было удивительно, здоровяк был, наверное, первый, кто самостоятельно назвал свою фамилию. До того Гарисону удавалось основательно промывать мозги своим пациентам.

Родным городом Джека являлся Дублин, хотя последние лет десять он постоянно проживал в Глазго.

— Как от сюда сбежим, приглашаю всех к себе. У меня дом в три этажа восемь спален, четыре туалета, теплый погреб — места всем хватит. А лужайка перед входом — я ее лично раз в неделю стриг. С моей женой и детьми познакомитесь. Старшая дочь, уже школу заканчивает, а сыновья: один в шестом, а другой во втором классе, — такому обстоятельному рассказу Тревола не хватало только групповых семейных фотографий.

— Да, хотелось бы на все это посмотреть, — шаман вписал нужные данные в книгу, — только не знаю, когда это произойдет.

— А что вам, в самом деле, бросайте свое губернаторство, и поедемте с нами на материк, — по мнению Костика, «Пусть бы на острове совсем ни кого не осталось, Бо-бо не сильно заскучает».

— Если бы все было так просто, — шаман отложил ручку в сторону, — раз и поехал. Гарисон нам всем выдал билет только в один конец — сюда.

— Что же, получается с Изабель можно уплыть только за деньги? — для Медведева это явилось неожиданной новостью.

— За очень, очень большие, — со своим уточнением Сесиль была тут как тут, под окном губернаторского кабинета.

— Не слушайте ее, деньги здесь не причем, все дело в нас самих, — сморщил лицо шаман.

— Это как это? — Костик нервно прошелся по кабинету.

— Мы там, — шаман показал рукой на стену, за которой по видимому должен был находиться материк, — ни кому не нужны, ни сейчас не через сто лет. Нас навсегда вычеркнули из той цивильной жизни. Все что нам остается, обустраиваться по-человечески здесь на острове.

— Не понимаю, я же полностью здоров и Гарисон сказал, что я здесь только временно, для адаптации, — в подтверждение своих слов Медведев хоть сейчас было готов сдать кровь и что там еще полагается на анализ.

— Все относительно, — оказывалось, что губернатор отчасти еще и философ, — к тому же нет ничего постояннее, чем временное. У Гарисона приказ, не знаю письменный или только устный — больных из клиники не выпускать.

— Смотрите, вы уже сами себе противоречите, — Костик остановился посреди кабинета. — Нас всех выписали это первое, отвезли хоть и не на материк, но на свободное поселение это второе, а третье нас не выгодно экономически долго здесь держать, — подытожил аргументацию Медведев.

— С чего ты решил, что мы здесь живем на халяву? За каждую рисинку, что ты съел, мы платим, причем не дешево, — тяжелый разговор требовал горючего, и шаман достал из нижнего ящика стола бутылку рома. Откупорил ее зубами и плеснул мутноватой жидкости в три кокосовые чашки.

— Но чет, на острове нет ни чего? — Костик посмотрел по сторонам на убогую обстановку.

— Вот за это и выпьем, — губернатор поднял чашку. — Одна у меня надежда на вас с Джеком, больше не на кого.

— Да, конечно, — Медведев был до глубины души растроган за такое доверие со стороны шамана.

— Чего от нас требуется? — Джек, не вставая из гамака, дотянулся до кокосовой чашки с ромом.

— Я уже старый, не могу, — губернатор кашлянул в кулак, — у Марселя кессонка, Лейтон неуправляем, а от баб какой прок.

— А я туда и не полезла бы, — Сесиль пошире открыла левую створку окна, чтобы ей не только было слышно, но и видно, что происходит в кабинете.

— Исчезни заноза! — шаман отмахнулся от нее бутылкой. — Только вам и нырять. Давайте, чтобы все удачно, — и, чокнувшись с Джеком и Костиком, губернатор выпил.

— Это же не ром! — у Медведева перехватило дыхание от «доброй» порции отборнейшей отравы.

— Забористый, градусов семьдесят не меньше, — пойло пробрало и Тревола, он даже зажмурился.