Последний шанс - Федерико Аксат (2018)

– Доктор Хилл. Она приходила с черным санитаром и передала их Скотту. Я сам видел.

Тед уставился на него тяжелым взглядом.

– Я тебе не верю. Где ты был?

– В коридоре. Там они и передали шахматы. У всех на виду. Нет, не у всех: я один там был. Но они не обратили на меня внимания. Доктор Хилл редко заходит в наш корпус, и всегда с этим чернокожим санитаром. Кажется, его зовут Роджер. Она отдала коробку с шахматами Скотту. Только я тогда не знал, что это шахматы. Я пошел за ним в зал, и он поставил их на полку рядом с другими играми.

– Это было полгода назад.

Лестер закивал головой и добавил:

– Я тоже это заподозрил.

– Что заподозрил?

– Я слышал, что ты вчера говорил Доусону. Ты спрашивал, как они полгода назад могли знать, что тебя сюда поместят.

– Это не твое дело.

– Как не мое? Они много чего знают. У них везде микрофоны и камеры.

Тед помотал головой. Не было смысла продолжать разговор с этим ненормальным. Он опять привстал, но Лестер удержал его за рукав. Тед хотел сбросить его клешню, но, заметив в глазах коротышки отчаяние, не стал этого делать.

– Думаешь, они в каждой фигуре спрятали по микрофону?

– Нет, Лестер. В этих шахматах нет никаких микрофонов.

Лицо Лестера исказила гримаса тоскливого ужаса.

– Откуда тебе знать?

Продолжать разговор не имело смысла.

11

Майк ждал его на скамейке под сосной. Он не курил и не читал, а не спускал с Теда глаз, пока тот не подошел и не сел рядом.

– Опять проблемы с Лестером? Если будет тебя доставать…

– Я сам могу за себя постоять, – перебил Тед. – У меня есть козыри в рукаве.

– Да, мне говорили.

На баскетбольной площадке было пусто. Остатки синей краски на бетонном полу отсвечивали на солнце, как лужи. Майк указал на один из столбов, к которому крепился щит с корзиной. Вокруг столба крутился, вцепившись в него, какой-то толстяк.

– Это Подкидыш. Он тоже их видел.

Тед не сразу понял, кого имеет в виду сосед по палате, и заозирался по сторонам.

– Кого их?

– Животных, – торжественно произнес Майк, не отводя взгляда от Подкидыша, который все быстрее кружился, держась за столб. Выражением лица он ничем не отличался от Тимоти Робишо, раскручивавшего свою сверхзвуковую карусель. – Какое животное ты видел? – спросил Майк.

– Я же говорил, опоссума. Но он наверняка мне приснился. Я лег, на минутку прикрыл глаза и…

– Мы оба с тобой знаем, Тед, что ничего тебе не приснилось. Ты уверен, что это был именно опоссум?

– Или кто-то очень на него похожий. Ты тоже его видел?

– Его – нет. Я видел крысу и саранчу. Наш друг Подкидыш, который крутится там как заводной, видел экземпляры покрупнее: гиену и рысь. Пара типов, которые лежали тут раньше, видели еще кого-то, но опоссума не видел никто.

Майк уперся взглядом в баскетбольную площадку, будто размышляя над задачей, не имеющей решения.

– Майк, но ты ведь понимаешь, что этих животных не существует?

– Не смотри на меня так. Я знаю, что животные – вот здесь, – он указал на голову. – Но это не значит, что их не существует.

Тед поднялся уйти, но Майк положил руку ему на колено:

– Погоди.

– Я, честно говоря, хочу забыть об этом чертовом опоссуме, Майк. Мне надо привести мысли в порядок. Вчера я говорил с доктором Хилл и еще больше запутался. С меня хватит!

– Понимаю. Но дай мне сказать тебе кое-что еще. Главный врач этой больницы – доктор Сара Макмиллз. Она вела меня с самого начала. Через несколько лет после того, как меня сюда привезли, я рассказал ей про животных. Она рассмеялась. С тех пор мы иногда говорим о них, не вдаваясь в подробности. Она потрясающая женщина. Через ее руки прошла масса больных еще до того, как она стала главным врачом. Я уверен в одном: она знает, что эти животные существуют на самом деле. Хотя я не вижу их последние года два или три.