Человек без сердца - Татьяна Коган (2015)

Не слишком оригинально винить других людей в своих бедах. Но что делать, если иногда эти другие действительно виноваты? Вероника мечтала о нормальной семье, но брат сделал все, чтобы ее мечта не осуществилась. Вернее, он и не делал ничего специально. Просто жил в соответствии со своими идеалами, неприемлемыми для обычного человека, и ведать не ведал, что причиняет кому-то страдания.

Если бы странная обособленность Вениамина объяснялась умственной неполноценностью, Вероника простила бы его — мгновенно и искренне. Но его мозг функционировал безупречно. Брат был умен. Пожалуй, слишком умен для того, чтобы быть понятым окружающим миром. Он жил по собственным законам, но не афишировал этого, осознавая возможный риск. Ему удавалось обманывать многих. Мало кто видел за скромной серой маской его настоящую личность. Вероника видела. И это пугало ее.

Вениамин не был роботом, променявшим чувства на холодную рассудочность. В нем кипели желания и эмоции. Но каким-то алхимическим способом его желания и эмоции преломлялись в аномальную расчетливость. В юности, наблюдая за братом, Вероника никогда толком не понимала: он действительно чего-то самозабвенно жаждет или ставит сложные задачи ради тренировки ума.

Не понимала и сейчас, глядя на фотографию пропавшей без вести женщины. Той самой Тамары, которую она увидела мертвой в спальне брата десять лет назад.

Почему Вениамин похитил эту несчастную?

Он был силен, статен и неглуп и при желании покорил бы любую женщину. И тем не менее сознательно пошел на преступление, абсолютно нерациональное с точки зрения адекватного человека.

Вероника всегда превозносила Вениамина. Не понимала, обвиняла, но все равно считала его выдающейся личностью. Лишь теперь она осознала, что ядро этой выдающейся личности составляет не столько острый ум, сколько тяжелая, неизлечимая болезнь. Совершенно очевидно, что брат нездоров и нуждается в психиатрической помощи. Именно болезнь послужила причиной его чудовищного поступка.

Мысль о ненормальности брата была логичной. И все-таки Вероника пыталась рассмотреть все возможные варианты, даже самые неправдоподобные. Например, страсть Вениамина к Тамаре была столь неистова, что постепенно добиваться ее взаимности у него не хватило терпения.

Как ни нелепа была гипотеза, Вероника могла принять ее. В таком случае резонно возникал вопрос: зачем понадобилось убивать возлюбленную? Если допустить, что Вениамин помешался на Тамаре настолько, что отважился нарушить границы морали и рискнуть своей свободой, то разумно было бы удерживать ее подле себя, а не лишать жизни. Экзальтированность чувств и временное помрачение рассудка случаются очень часто — в дамских романах. В жизни все немного проще и циничнее. Как ни металась Вероника от одного варианта к другому, единственным толковым объяснением оставалось общее расстройство психики.

Чем дольше Вероника размышляла об этом, тем больше запутывалась. Ненормальный братец мог иметь десятки причин для убийства, но она наверняка не угадает ни одну из них. Его мозг работал на ином уровне. Она чувствовала себя первоклассницей, листающей учебник высшей математики. Цифры ей знакомы, и даже некоторые слова. Но их значение постичь нереально.

Не укладывалась в голове и еще одна деталь: зачем, убив невесту, Вениамин позвал сестру на место преступления? Он не казался растерянным и поникшим и не нуждался в сочувствии, а скорее напоминал спортсмена, победившего в соревновании и жаждущего похвастаться своим достижением. Боже мой, брат на самом деле гордился своим поступком. Гордился настолько, что спешил поделиться своими эмоциями с сестрой — чего прежде никогда не делал. Стоял, с любопытством наблюдая за Вероникой, и жадно ловил ее реакцию. А она-то, дура, ничегошеньки не поняла тогда. Только ощущала дискомфорт и желание поскорее убежать из страшного дома, где на смятой постели лежала мертвая женщина.