Вышла в прихожую и, загадочно улыбнувшись, протянула мужу телефонную трубку:

– Тебе брат хочет кое-что сообщить.

Глеб не очень обрадовался известию о предстоящей свадьбе. Он ничего не имел против Юркиного решения, но стоило бы повременить с его реализацией. С момента операции еще года не прошло, нужно избегать стрессов. От постоянного приема многочисленных медикаментов у Юрки и так иммунитет ослаблен. Дополнительная нервотрепка не поспособствует его укреплению. Любая инфекция может губительно сказаться на работе пересаженного органа.

– Ты не прав, братишка, – Юра опроверг его опасения. – Это приятное волнение. Позитивные эмоции вряд ли навредят, верно? Кроме того, никакого торжества мы устраивать не будем. Соберем маленькую компанию близких друзей и просто посидим в ресторане.

– Не знаю. Может, все-таки отложить на полгода? У тебя сейчас самый опасный период. Ты когда последний раз у своего врача был?

– Да не переживай ты так. Был я у врача. Все у меня в норме.

Глеб обреченно вздохнул, сдаваясь:

– Если обещаешь не суетиться и не нервничать, тогда ладно. С тобой трудно спорить.

Юрка засмеялся:

– Это потому, что я не ведусь на твои провокации. Мне приятна твоя забота, но порой ты чрезмерно усердствуешь. Хотя я на твоем месте поступал бы точно так же.

После разговора с братом Глеб крепко задумался. Юра отчаянно пытался жить жизнью нормального человека. Стремился не зацикливаться на своей проблеме и не заглядывать в туманное будущее. Наверное, так и нужно поступать, чтобы не портить себе настроение и наслаждаться каждой минутой настоящего. Глеб восхищался Юркиной способностью пресекать неприятные мысли и концентрироваться на том мгновении, которое проживаешь. Если бы Глеб умел блокировать свои воспоминания, как бы легко дышалось…

Уже который месяц его раздирали мучительные противоречия. Он терзался тем, что позволил втянуть себя в это дерьмо с убийством. Ведь мог же отказаться, плюнуть на все и больше не держаться за дружбу, приносящую бесконечную боль. Парадокс заключался в том, что каким бы образом Глеб ни поступил, все равно чувствовал бы себя ничтожеством. Патовая ситуация. Тупик.

Раньше ему нравились вечера. Теперь он со страхом ждал наступающей ночи. Ему снились кошмары, в которых он заново переживал недавние события. Просыпался в холодном поту и долго сидел на кровати, не реагируя на вопросы жены. Он не мог рассказать ей свои пугающие сны, они были слишком реалистичны. Боялся, что, начав говорить, уже не сможет остановиться. Выложит всю правду, признается в омерзительных грехах. И останется в одиночестве. Любимая женщина не простит таких проступков. Да он и сам вряд ли когда-нибудь себя простит…

Январским вечером, спрятавшись во дворе дома, Глеб неотрывно следил за подъездом, откуда должна была выйти жертва. Он внушал себе, что крайняя мера – необходимость. Жестокое, но правильное решение. Мразь, избивающая слабую женщину, не должна существовать. Он дул на замерзшие пальцы и запрещал себе другие мысли, кроме одной-единственной: это убийство оправдано. Глеб был готов выстрелить в созданного воображением монстра. Но все произошло иначе, нежели представлялось.

Как когда-то в юности, он увидел рисованную картинку. И понарошку (ведь это мультфильм, здесь все не по-настоящему) выстрелил в человечка в черном пальто. Внезапно на экране появился незапланированный персонаж. Водитель, молодой паренек, кинулся к раненому и заслонил его собой. Каждая секунда была на счету. Глеб прицелился и уверенно нажал на спусковой крючок. Русый затылок окрасился кровью, парень покачнулся и упал в снег. Человечек в черном пальто растерянно проследил за ним взглядом, а через пару секунд рухнул следом. Глеб выпустил в него еще одну пулю – в лоб. На этом мультфильм закончился.