Кардинал Блэк - Роберт МакКаммон (2019)

— Нет. — Хадсон оперся руками на край стола Фэлла и навис над сидевшим Профессором. Его глаза потемнели. В одно мгновение он превратился в грозного людоеда. — Я две недели сидел, как на иголках, и ждал возвращения Мэтью. Каждый день и каждую ночь я терзался мыслью, что его убили. Не мог уснуть, напивался до бесчувствия. Еще я думал о том, как Берри там, в том доме, превращается в фальшивую дочь Нэшей и ничего не может с этим поделать. Возможно, у всех разное представление о том, что такое ад, сэр, но я могу сказать, что для меня ад — это сидеть сложа руки, в то время как над людьми, за которых я несу ответственность, нависает опасность. Так что… вам лучше зарядить мушкеты, наточить клинки, призвать акул — или кого вы там еще призываете, чтобы убивать людей в этих краях — потому что вам придется убить меня, чтобы я не отправился с Мэтью на это… предприятие, — сказал он, произнеся последнее слово с оттенком сарказма.

Профессор всмотрелся в глаза Хадсона, оценивая его решимость. Несколько секунд Мэтью казалось, что они вот-вот набросятся друг на друга и подерутся. Наконец Фэлл вышел из ступора и перевел взгляд на Джулиана.

— Только не я! — поспешил выразить протест Джулиан, поднимая руки и тут же кривясь от боли в потревоженных ребрах. Выдохнув, он положил одну руку на повязку и покачал головой. — Я ни за что не поеду ни в какую проклятую Италию, что бы вы там ни говорили.

Профессор Фэлл, казалось, поник. В считанные секунды он превратился из хозяина целого мира в хрупкого старика в малиновой тюбетейке и халате, которые слишком громко кричали о богатстве и важности. Он посмотрел на Мэтью так, словно все, о чем он мечтал, это вынуть вставную челюсть и попросить горячего пунша.

— Я еду, — повторил Хадсон, воспользовавшись моментом. — И точка.

Фэлл уставился на свои руки. Когда он снова заговорил, его голос был тихим, слабым и очень усталым:

— Вы все, убирайтесь. Идите в таверну или в больницу. Делайте, что хотите. Мэтью, вы хотите ее увидеть?

— Я посоветовал ему не встречаться с ней, пока он не отдохнет, — вмешался Хадсон.

— Да. Понимаю. Хорошо, Мэтью. Тогда оставим это до завтрашнего утра. Я попрошу доктора Файрбоу встретиться с вами там, скажем, около девяти. Вы всё так же живете в доме на улице Лайонфиш-Стрит. Если вам что-нибудь понадобится, спросите в таверне. — Фэлл махнул рукой, отпуская собравшихся.

Джулиан попытался подняться сам, но боль заставила его издать отрывистый тихий стон. Мэтью помог ему встать и еще некоторое время поддерживал, пока не убедился, что Джулиан не упадет в обморок. Вид у него был измотанный, ему требовался отдых.

Все трое направились к лестнице, но прежде чем они начали спускаться, Фэлл вдруг сказал:

— Хочу, чтобы вы знали… Мэтью, Джулиан, я верил в вас. В вас обоих. Эта работа была почти что невыполнимой, но я верил, что вы двое с нею справитесь. Я рад, что не ошибся в вас.

Ничего не ответив, они спустились по лестнице и вышли из дома.

Шагая по Конгер-Стрит к площади, Мэтью недоумевал, почему испытывает жалость к старику, который совершил столько убийств и злодеяний, но который, по сути, оказался пойман в ловушку собственного творения и должен был играть свою роль до конца.

Глава тридцать пятая

Мэтью хорошо выспался, принял горячую ванну, побрился и переоделся в чистую одежду, включая поношенный, но добротный серый жакет, вероятно, оставшийся от одного из охранников, убитых во время налета Блэка. Утром ему предстояло, наконец, увидеться с Берри.

Как Хадсон и предупреждал, его ждало жестокое, душераздирающее зрелище, и сколько бы он к нему ни готовился, вынести его с должной стойкостью так и не сумел. Всё время этого визита ему казалось, что нечто жестокое и кровожадное разрывает в клочья его и без того истерзанное сердце.