Пари, миледи? - Делия Росси (2022)

— Я разберусь с этим. Ступай в свою комнату, Мэл и собери вещи. И не пытайся больше привлечь мое внимание, предлагая себя. Тебе это не идет.

Рольф не намерен был щадить нежные девичьи чувства, собираясь раз и навсегда дать понять бывшей невесте, что ей больше нет места в его жизни.

— Это жестоко, Рольф, — всхлипнула та. — Я ведь люблю тебя! И всегда любила!

— Даже тогда, когда говорила, что нет ничего ужаснее жизни с калекой?

— Откуда ты…

Амалия не договорила, прикрыв рот рукой.

— Ну конечно. Леди Харлоу! Это она тебе сказала. Рольф, прости, я тогда была не в себе! Те слова — всего лишь минутная слабость, я никогда так не думала!

— Хватит, Амалия. Довольно. Я больше не намерен обсуждать прошлое. Сегодня же вы с братом соберете вещи и уедете из Рендолла. И если я узнаю, что кто-то из вас распускает слухи о моем якобы фиктивном браке, то и ты, и Сомс сильно пожалеете.

— Рольф!

Амалия смотрела на него глазами обиженного ребенка, но его больше не трогал ее взгляд. Все мысли были только о том, где сейчас Софи. Он не собирался принимать ее решение. Нет. Никакого развода. Оставалось только найти жену и вернуть домой, в Рендолл, где ей самое место.

Амалия, всхлипнув, молча вышла из комнаты, а он оперся на трость и подошел к столу. Нужно было оставить распоряжения управляющему на ближайшие дни, пока его не будет в замке. Вот только он не успел написать ни строчки, как почувствовал знакомый гул.

Рес! Как же не вовремя!

— Милорд, началось! — Вторя его мыслям, крикнул вбежавший в комнату Хубер.

— Где? — Коротко спросил Рольф.

— Зал славы, милорд!

— Уводи людей. Я разберусь.

— Милорд, вы только осторожнее, уж больно сильно бьет.

Хубер нахмурился и посмотрел на него встревоженным взглядом. Как и все нелюди, огр хорошо чувствовал приближение выброса. И беспокоился за своего хозяина.

— Не бойся, не впервой, — резко ответил Рольф и поправил на пальце родовое кольцо. — Уведи людей, — повторил приказ и быстро вышел из комнаты.

София Экман

Я вышла из академии и остановила пролетку. Запястье, на котором пламенел упрямый цветок, обожгло болью, правда, я привычно не обратила на нее внимания. И в этом не было ничего странного. В последнее время «рисуночек» слишком часто напоминал о себе, а мне и без него проблем хватало.

— Краунинштрассе, двадцать девять, — назвала извозчику свой новый адрес и устроилась на сиденье, обдумывая все, что узнала.

В этом году комиссия по выдаче лицензий должна была заседать дважды — в середине весны и в начале осени. И я рассчитывала успеть заполнить все необходимые бумаги и подать их для рассмотрения. Правда, еще предписывалось внести триста ронов на счет академии, но с этим, благодаря деньгам Стейна, проблем у меня не было.

Рес! При одном только воспоминании о муже в душе всколыхнулась тоска. Я словно воочию увидела перед глазами его лицо, внимательный взгляд, ощутила тепло крепкого тела. И мне захотелось плакать, потому что все это перекрывала сцена в кабинете. Мать-Заступница, я никак не могла забыть тот поцелуй между Стейном и Амалией, не могла выкинуть его из головы! И мне было больно. Причем, с каждым днем эта боль становилась все сильнее. Стейн в кабинете за бумагами, Стейн на прогулке с тростью в руках, Стейн в столовой или в библиотеке — эти образы преследовали меня, ни на минуту не оставляя в покое. И душа рвалась обратно в Рендолл, тянула меня к чужому, но почему-то успевшему стать родным мужчине.

«Он не твой. И никогда твоим не был!»