***Оставшийся день пролетел так быстро, что я и опомниться не успела. Ида, то бледнея, то краснея от волнения, подала обед, который оказался вполне съедобным. Каллеман даже буркнул что-то одобрительное. Сам маг вскоре снова ушел, а мы с юными работниками завершили уборку первого этажа, и детвора, получив расчет, отправилась домой.

Мы договорились, что они будут приходить каждое утро. Все-таки для того, чтобы привести в порядок такой дом, как Бронен, требовалось много времени и сил. Конечно, можно было бы нанять настоящих служанок, но я не хотела лишать пропитания трудолюбивых детей. Да и нравились они мне. С ними в замке стало заметно веселее. И темнота, что пряталась по углам, больше не казалась страшной.

Я подошла к едва тлеющему камину и задумалась. Странная вещь. Казалось бы, и дрова сухие, и тяга хорошая, а пламя совершенно не хочет разгораться. И не только в гостиной. В моей спальне тоже. И в кабинете. И в столовой. Такое ощущение, что огню здесь не рады.

Я протянула руку, пытаясь почувствовать теплые фантомные язычки, которые сохраняет любой костер, но их не было.

– Почему же ты не хочешь гореть? – пробормотала вслух и попыталась найти отголосок пламени. – Может, тебе что-нибудь нужно? Хочешь, я принесу сухих вишневых поленьев? Ярких, легких, вкусных… Нет? А шишек? Знаешь, как весело они стреляют? А какой смолистый дух от них идет!

Над тлеющими углями показался робкий любопытный язычок.

– Ты что, никогда не пробовал? Не может быть! Подожди, я сейчас.

Я сбегала во двор, где в дровяном сарае лежала растопка, набрала охапку шишек и вернулась в гостиную.

– Ну-ка, держи, – кинула ершистый снаряд прямо на раскрасневшиеся от смущения угли.

Язычок боязливо спрятался, но, спустя пару секунд, осторожно выглянул и робко лизнул коричневую шишку. Потом подумал немного и лизнул еще раз. И еще. А вскоре шишка вспыхнула, затрещала, заискрила, взорвалась петардой и разлетелась по камину ярким фейерверком.

– Нравится?

Язычок раздулся и поднялся вверх.

– Что, еще хочешь? – огненная змейка закивала. – На, держи.

Я кинула еще одну шишку. И еще. Комната наполнилась веселым треском, голодные искры впились в толстые поленья, вгрызлись в их желтое хлебное нутро и, чавкая от наслаждения, принялись за еду. Я смотрела, как взмывает вверх яркое красное пламя, ловила отсветы на медной плите, закрывающей пол перед камином, и чувствовала, как тепло становится на душе от живого, сытого огня, заполнившего темный прежде очаг.

– А в мою спальню заглянуть не хочешь? – спросила округлившуюся, похожую на толстого питона огненную змейку.

Та вопросительно изогнулась.

– Еще шишек? – усмехнулась, наблюдая за ластящимся к моим рукам пламенем. – Вот там и дам. Пойдем.

Огонь ярко вспыхнул, взмыл вверх, к дымоходу, и загудел по трубе, пробираясь на второй этаж. И когда я пришла в свою комнату, он уже нетерпеливо приплясывал в очаге, перескакивая с полена на полено и вытягивая шею в ожидании вкусного угощения.

– Держи! – кинула в разинутую пасть пару шишек и улыбнулась, наблюдая за тем, как раздулось тело огненной змейки, как заискрили-затрещали сухие снаряды, как разлетелись и рассыпались по камину глазастые искры.

– Видишь, как вкусно. А ты не верил.

Я осторожно погладила выгнувшуюся огненную головку, придвинула к камину кресло и уселась в него с шитьем. Когда мы с Кайлой разбирали шкаф в одной из гостевых спален, я нашла там красивые подушки, расшитые нежными цветами. Шелковая ткань была тех же оттенков, что гардины и ковер в гостиной, и я подумала, что подушкам будет самое место на отчищенном от пыли диване. Оставалось только немного привести их в порядок: пришить оторвавшиеся кисточки и укрепить по бокам витой золотой шнур, и обстановка главной комнаты замка станет уютной и завершенной.

Я вытянула к огню ноги в новых домашних туфельках, разложила на кофейном столике швейные принадлежности и принялась за работу.