Ошибка леди Эвелин - Делия Росси (2020)

– Пришел убедиться, что мы живы? – насмешливо спросил Горн, но я расслышала в его голосе злость.

– Пришел арестовать преступника, – заложив руки назад, надменно ответил Дарвен. – Забирайте, – повернулся он к солдатам, кивком указав на Эрика, и те двинулись вперед. На бездушных физиономиях было написано тупое безразличие.

– Нет!

Я вскочила и раскинула руки, загораживая собой мужа.

– Вы что, не видите, что лорд Каллеман при смерти?! И он ни в чем не виноват, вы не можете его забрать! У нас есть свидетели…

– Отойдите, графиня, мы действуем именем закона, – напыщенно произнес Дарвен.

Он едва не лопался от гордости и злорадства, и мне захотелось плюнуть в его наглое индюшачье лицо.

– Никакой закон не может вынудить меня отойти!

В голосе звенели слезы, но я не собиралась плакать. Не перед этими нелюдями.

– Согласно берденской конвенции, раненого, пострадавшего при защите государственных интересов, нельзя арестовать до его полного выздоровления, – послышался спокойный голос Горна.

Герцог отстранил жену, резко поднялся с постели и приблизился к Дарвену.

– Забирай людей, Эрве, и уходи, – нависая над тщедушным безопасником, процедил Горн. – Иначе мне придется применить силу. Ты меня знаешь, попусту угрожать не буду.

Глаза герцога стремительно потемнели, в комнате ощутимо похолодало, и я почувствовала, как тяжело стало дышать. Совсем как в Кемских горах зимой. Однажды папа взял меня с собой на прогулку, и я до сих пор помнила, как задыхалась от каждого сделанного шага.

Дарвен побледнел, отступил и пошатнулся. Стражники попятились к выходу.

– Твоему дружку все равно грозит виселица, – устояв на ногах, прошипел Дарвен и с трудом втянул в себя воздух. Некрасивое узкое лицо безопасника посинело, но он все еще пытался сохранить остатки былой надменности. – И ни ты, никто другой не сможете надолго оттянуть его казнь.

– А это мы еще посмотрим, – жестко сказал Горн и двинулся вперед, вынуждая Дарвена отступить. – Твои действия незаконны, и ты это знаешь, так что, пошел вон отсюда, пока я не свернул твою хлипкую шею, – тихо, но очень отчетливо произнес герцог.

Стражники растерянно переглянулись, а безопасник схватился за горло, словно ему нечем было дышать, и хрипло приказал своим подчиненным:

– Уходим.

Военные развернулись и выскочили за дверь, как будто за ними рес гнался, а Дарвен бросил злобный взгляд на Горна, но больше ничего не сказал и вышел из палаты.

– Сволочь, – тихо сказала Кэтрин. – Готов по трупам пройти ради должности.

Она сжала кулаки и добавила грубое ругательство, которое часто можно было услышать в кабаках Аухвайне от захмелевших шахтеров.

– Знает же, что Эрик ни в чем не виноват, и все равно не уймется!

– Успокойся, Кэти. Ничего у него не выйдет, – обнял жену герцог. – Мы найдем тех, кто стоит за этими преступлениями.

– Как? У вас нет ни одной зацепки, ни единой улики, ничего! Но ведь завтра полнолуние, а это значит, что до следующего преступления остались считанные часы.

Кэтрин закусила губу и с отчаянием посмотрела на мужа, а я крепко сжала пальцы Эрика, разглядывая бледное, но успевшее стать таким родным лицо.

Что же делать? Где искать этих проклятых Иных?

– Успокойся, Кэти, – тихо сказал Горн. – Мои люди прочесывают Остен, они обязательно найдут преступника. Если он собирается повторить убийство, они его отыщут.

Герцог говорил что-то еще, но я уже не слышала. В памяти всплыло видение шевелящихся бескровных губ и тихий шепот.

«Цвет… Цветок. Найди». Что хотел сказать Эрик? Почему с такой настойчивостью повторял это слово? Думай, Эви, думай!

В голове крутилась какая-то мысль, но я никак не могла ее ухватить. Цветок. Что это значит? Каллеман не стал бы просто так говорить о цветах, только не он. Что это – бред больного? Или что-то важное?