Ошибка леди Эвелин - Делия Росси (2020)

Что ж, теперь понятно, почему дом такой мрачный. Асвальд, Алан и Курт Дартцингеры были тремя братьями-некромантами, основавшими Дартштейн. И именно при них магия Поглотителей получила такое широкое распространение. У нас в Кроненгауде высших магов было не так много, а вот у дартов вся верхушка аристократии состояла из темных. Они разделялись на Эрдов – тех, кто владел дарами Хаоса в небольшой степени, Поглотителей – магов, способных забирать у людей часть силы, и Девораторов. Но последние, как я слышала, были большой редкостью. Хотя, может, оно и к лучшему. Слишком уж страшными возможностями они обладали.

– Позвольте, миледи, – раздался позади меня скрипучий голос.

Я вздрогнула от неожиданности, а Торбен потянулся за серебряным половником и положил мне на тарелку небольшую порцию вареных овощей и говядины.

– Милорд, – двинулся он к Каллеману.

Я посмотрела на неаппетитные куски моркови и капусты, но привередничать не стала и, подцепив вилкой мясо, отправила в рот. Еда оказалась безвкусной. Ни соли, ни специй, ни масла. Даже у леди Вонк кормили лучше. Я бросила незаметный взгляд на Каллемана и увидела, что тот вяло ковыряет бесформенные ошметки, задумчиво глядя в окно. На лице мага лежали глубокие тени – то ли от мерцающего света свечей, то ли от усталости, и я, пользуясь тем, что он отвлекся на свои мысли, присмотрелась к нему внимательнее. Оказывается черные, глубоко посаженные глаза имеют красивый разрез и темное беспокойное нутро, похожее на очаг с тлеющими под легким налетом пепла углями. А тонкие губы вовсе не всегда выглядят так, будто магу глубоко плевать на окружающих. Без кривой усмешки они показались мне даже приятными, да и крупный, с небольшой горбинкой нос, совсем нехищным. Широкий лоб, впалые щеки, упрямый подбородок, длинные, небрежно стянутые в хвост волосы – Каллеман не был красавцем, но что-то в нем притягивало взгляд, заставляло искать смысл в этих суровых, несимметричных чертах, цепляло за живое.

– Почему вы не едите? – неожиданно резко спросил маг, застав меня врасплох. – Невкусно?

Я дипломатично промолчала.

– Невкусно, – кивнул Каллеман, и отодвинул тарелку. – Дом ветшает, слуги ветшают вместе с ним, становятся неловкими и теряют свои прежние навыки.

Он нахмурился, бросив взгляд на застывшего у буфета Торбена.

– И ничего нельзя сделать?

– Что тут сделаешь?

– А магия? Она ведь может помочь?

– Что бы ни думали люди, магия не всесильна, леди Эвелин, – хмыкнул Каллеман, и мне показалось, что он говорит совсем не о лукарах. В тяжелом, как угольная вагонетка взгляде мага застыла тоска. На щеках заходили желваки.

Я смотрела на сумрачное лицо, и сама не знала, что чувствую. Слишком много всего случилось за последние сутки, и у меня в душе царила настоящая неразбериха из эмоций, страхов, надежд и предположений. Зачем маг на мне женился? Могу ли я ему доверять? И как можно доверять главе имперского департамента полиции?! Это надо быть слишком уж наивной. То, что Каллеман преследует какие-то свои цели, понятно. Непонятно только, какие.

– Лорд Каллеман, а можно спросить?

Я решила не гадать, а выяснить все напрямую.

– Что? – поморщился маг.

Я уже давно заметила, что он игнорирует общепринятые понятия вежливости, поэтому не удивилась.

– Как думаете, почему герцогиня взяла меня к себе?

– А с чего вы решили, что я знаю ответ?

– Ну, вы ведь глава магполиции, и наверняка успели поинтересоваться и личностью леди Штолль, и моей. И тоже задавали себе этот вопрос, не так ли?

– А вы не настолько глупы, как пытались казаться, – по тонким губам снова скользнула кривая усмешка.

Маг кивнул дворецкому, позволяя наполнить опустевший бокал.

Темное, похожее на густые чернила вино потекло в стеклянные берега, и я невольно загляделась на верткую живую струю мезельского.