Ошибка леди Эвелин - Делия Росси (2020)

– Бронен сам наводит порядок, миледи, – недоуменно посмотрел на меня дворецкий и подслеповато прищурился. Это выглядело так странно – глиняные веки без ресниц смежились, оставив узкие щелочки, сквозь которые поблескивали черные камешки глаз.

– Вижу я, как он его наводит, – вздохнула в ответ. – Судя по всему, Бронену давно нужна помощь.

– Как скажете миледи, – поклонился дворецкий. – Вы тут теперь хозяйка, ваше слово для Бронена закон.

Он поправил скособоченный сюртук и медленно, пошатываясь, пошел по коридору. Я понаблюдала немного за тем, как исчезает в полутьме его высокая нескладная фигура и повернулась к работницам.

– Идите за мной, – велела испуганно застывшим девчушкам. – Сначала поедите, а потом уже займемся уборкой.

Те переглянулись, но радоваться не торопились.

– Мы не голодные, миледи, – ответила самая старшая из троицы.

Две другие неуверенно закивали, и я неожиданно поняла причину их отказа.

– Не бойтесь, на оплату это не повлияет.

Девочки снова переглянулись.

– Правда? – пискнула младшая – остроносая, худющая, с россыпью веснушек на курносом носу.

– Правда.

Работницы, подталкивая друг друга локтями, шагнули вперед. На чумазых лицах застыло странное выражение – недоверие пополам с надеждой.

В носу снова предательски защипало. Вот уж не думала, что окажусь такой чувствительной…

– За мной, – переборов жалость, велела девочкам и повела их на кухню.

***Как ни странно, парнишка не обманул. Сестры действительно трудились так, что и взрослые бы позавидовали. Вместе со мной они отмыли полы в кабинете Каллемана, протерли от вековой пыли окна и люстры, а потом взялись за столовую. И пока я штопала найденную в одном из сундуков гардеробной скатерть – белую, с тонко вывязанным по краям кружевом, – мои работницы, как верткие муравьи, облепили комнату и со сноровкой опытных служанок принялись приводить ее в порядок.

Вскоре благодаря их усилиям старинные ореховые горки засияли отмытыми стеклами, выбитые от пыли бархатные гардины вернули свой первоначальный темно-красный цвет, а высокие узкие окна приобрели необходимую прозрачность.

– Что еще сделать, миледи? – остановившись передо мной, спросила старшая из сестер Верцхен, Ида.

За время, проведенное с этой троицей, я успела выяснить, что все они – единоутробные сестры, а Ларс – обладатель грибообразной шляпы – приходится им братом. Как я поняла, отцы у девочек были разными, впрочем, это неудивительно. В Дартштейне простолюдины редко создавали крепкие семьи. Чаще всего женщины приживали детей от разных мужчин и вынуждены были тащить на себе и дом, и хозяйство, и ораву ребятишек, пока те не подрастали и не отправлялись на заработки. Помню, Милли рассказывала, что ее сестра переехала в Бреголь в ранней молодости, польстилась на посулы заезжего дарта, а тот обрюхатил ее и бросил. «Так ведь ничему Марию жизнь и не научила, – вздыхала Милли. – Еще пятерых от разных мужчин родила, а ни один на ней не женился. Вот и тянет теперь весь обоз. А все почему? У дартов налогов – что грязи, за каждый чих плати! А уж за брачное свидетельство префектуры такие деньжищи требуют, что простой люд давно туда дорогу забыл, так обходятся. Эх, послушалась бы Мария отца, вышла бы замуж за сына кузнеца, глядишь, и жила бы в почете и уважении, а так – срамота одна».

Я отвлеклась от воспоминаний и посмотрела на взъерошенную девчушку.

– Мы все сделали, как вы сказали, миледи, – настороженно глядя на меня, доложила та. – Все отчистили: и полы, и двери, и окна. А Кайла с Метте сейчас коридор заканчивают.