Двадцать лет спустя - Александр Дюма (2007)

– Нет, – сказал умирающий, – но я немного понимаю в ранениях и знаю, что моя рана смертельна. Постарайтесь же перенести меня куда-нибудь, где бы я мог найти священника, или возьмите на себя труд привести его сюда, и бог вознаградит вас. Нужно спасти мою душу, – тело уже погибло.

– Умереть за исполнением доброго дела! Это невозможно, бог вам поможет.

– Господа, – сказал раненый, собирая все свои силы и стараясь встать, – ради бога, не будем терять время в пустых разговорах. Помогите мне добраться до ближайшей деревни или поклянитесь вашим вечным спасением, что вы пришлете сюда первого монаха, первого священника, которого вы встретите. Но, – прибавил он с отчаянием, – едва ли кто отважится прийти: ведь все знают, что испанцы бродят в окрестностях, и я умру без покаяния. О господи, господи! – воскликнул раненый с таким ужасом в голосе, что молодые люди вздрогнули. – Ты не допустишь этого! Это было бы слишком ужасно.

– Успокойтесь, – сказал Гиш, – клянусь вам, вы получите утешение, которого просите. Скажите нам только, есть ли здесь поблизости какое-нибудь жилье, где мы могли бы попросить помощи, или деревня, куда можно послать за священником?

– Благодарю вас, да вознаградит вас господь. В полумиле отсюда, по этой же дороге, есть трактир, а через милю примерно дальше – деревня Грене. Поезжайте к тамошнему священнику. Если не застанете его дома, обратитесь в августинский монастырь, последний дом селения направо, и приведите мне монаха. Монаха или священника, все равно, лишь бы он имел от святой церкви право отпускать грехи in articulo mortis.[15]

– Господин д’Арменж, – сказал де Гиш, – останьтесь при раненом и наблюдайте, чтобы его перенесли как можно осторожнее. Прикажите сделать носилки из веток и положите на них все наши плащи. Двое слуг понесут его, а третий для смены пусть идет рядом. Мы поедем, виконт и я, за священником.

– Поезжайте, граф, – ответил воспитатель. – Но, ради всего святого, не подвергайте себя опасности.

– Не беспокойтесь. К тому же на сегодня мы уже спасены. Вы знаете правило: non bis in idem.[16]

– Мужайтесь, – сказал Рауль раненому, – мы исполним вашу просьбу.

– Да благословит вас бог, – ответил умирающий с выражением величайшей благодарности.

Молодые люди помчались в указанном направлении, а воспитатель графа де Гиша занялся устройством носилок.

Минут через десять граф и Рауль завидели гостиницу. Не сходя с лошади, Рауль вызвал хозяина, предупредил его, что к нему сейчас принесут раненого, и велел ему приготовить все нужное для перевязки: кровать, бинты, корпию. Кроме того, Рауль попросил хозяина, если тот знает поблизости лекаря или хирурга, послать за ним и пообещал вознаградить посыльного. Хозяин, видя двух богато одетых юношей, пообещал все, о чем его просили, и молодые люди, убедившись, что приготовления к приему раненого начались, поскакали дальше в Грене.

Они проехали больше мили и завидели уже крыши домов, крытые красной черепицей, ярко выделявшиеся среди окружающей зелени, как вдруг показался едущий им навстречу верхом на муле бедный монах, которого, судя по его широкополой шляпе и серой шерстяной рясе, они приняли за августинца. На этот раз случай посылал именно то, чего они искали. Они подъехали к монаху.

Это был человек лет двадцати двух или трех, которого аскетическая жизнь делала на вид гораздо старше. Он был бледен, но это была не та матовая бледность, которая красит лицо, а какая-то болезненная желтизна. Его короткие волосы, чуть видневшиеся из-под шляпы, были светло-русые; бледно-голубые глаза казались совсем тусклыми.

– Позвольте вас спросить, – с обычной вежливостью обратился к нему Рауль, – вы священник?

– А вы зачем спрашиваете? – безразлично, почти грубо ответил монах.

– Чтобы знать, – надменно ответил де Гиш.

Незнакомец ударил мула пятками и продолжал свой путь.

Де Гиш одним скачком очутился впереди него и преградил ему дорогу.