Двадцать лет спустя - Александр Дюма (2007)

– Это бесполезно, – сказала королева Генриетта, печально качая головой, – королева никогда не скажет «да», если кардинал сказал «нет». Разве вы не знаете, что этот итальянец ведет все дела, как внутренние, так и внешние? Скажу вам более: я нисколько не удивлюсь, если окажется, что Кромвель предупредил нас. Кардинал имел смущенный вид, разговаривая со мной, но он твердо стоял на своем отказе. А потом, заметили вы это оживление, эту беготню, эти озабоченные лица в Пале-Рояле? Уж не получены ли какие-нибудь известия, милорд?

– Только не из Англии, ваше величество. Я так спешил, что, по-моему, невозможно было опередить меня. Я выехал всего три дня назад, чудом пробрался через армию пуритан и поехал с моим слугой Тони на почтовых, а этих лошадей мы купили уже здесь, в Париже. Кроме того, прежде чем рискнуть на что-нибудь, король подождет ответа вашего величества, в этом я уверен.

– Вы сообщите ему, милорд, – сказала королева печально, – что я ничего не могу для него сделать, что я выстрадала не меньше его, а даже больше и вынуждена есть сухой хлеб в изгнании и просить гостеприимства у притворных друзей, которые смеются над моими слезами. Королю же придется пожертвовать своей жизнью и умереть, как и подобает королю. Я поеду к нему и умру вместе с ним.

– Ваше величество, – воскликнул лорд Винтер, – вы предаетесь отчаянию! Быть может, у нас еще остается надежда.

– У нас нет больше друзей, милорд. Во всем свете у нас нет иного друга, кроме вас. Боже мой, боже мой! – воскликнула Генриетта, подняв глаза к небу. – Неужели ты взял к себе все благородные сердца, какие только были на земле.

– Надеюсь, что нет, ваше величество, – задумчиво ответил лорд Винтер, – я уже говорил вам о тех четверых людях.

– Но что могут сделать четыре человека?

– Четыре преданных человека, четыре человека, готовых умереть, могут многое, поверьте мне, ваше величество, и те, о которых я говорю, многое сделали когда-то.

– Где же эти четыре человека?

– Вот этого-то я и не знаю. Уже более двадцати лет, как я потерял их из виду, но каждый раз, как король был в опасности, я думал о них.

– Эти люди были вашими друзьями?

– В руках одного из них была моя жизнь, и он подарил мне ее. Я не знаю, остался ли он моим другом, но я по крайней мере с тех пор ему друг.

– Эти люди во Франции, милорд?

– Полагаю, что да.

– Назовите их. Может быть, я слышала их имена и помогу вам отыскать их.

– Один из них назывался шевалье д’Артаньян.

– О милорд, если не ошибаюсь, шевалье д’Артаньян состоит лейтенантом гвардии. Я слышала это имя, но будьте с ним осторожны; я боюсь, он вполне предан кардиналу.

– Это было бы величайшим несчастьем, – сказал лорд Винтер, – я готов думать, что над нами действительно тяготеет проклятие.

– Но остальные, – возразила королева, ухватившись за эту последнюю надежду, как хватается потерпевший кораблекрушение за обломок корабля, – остальные трое, милорд…

– Имя второго я слышал случайно, так как, прежде чем сразиться с нами, эти четыре дворянина сказали нам свои имена. Второго звали граф де Ла Фер. Что касается остальных двух, то, так как я привык называть их вымышленными именами, я забыл настоящие.

– Боже мой! Между тем так необходимо было бы отыскать их, – сказала королева, – раз вы говорите, что эти достойные дворяне могли бы быть полезны королю.

– О да! – воскликнул лорд Винтер. – Это те самые люди. Выслушайте меня, ваше величество, и постарайтесь вспомнить, не слыхали ли вы о том, как королева Анна Австрийская была однажды спасена от величайшей опасности, какой когда-либо подвергалась королева?

– Да, в пору ее любовной интриги с Бекингэмом, какая-то история с алмазами.