Виконт де Бражелон или Десять лет спустя - Александр Дюма (2007)

– Что же?

– Ведь я не один: у меня были товарищи, и еще какие!

– Да, я знаю их.

– К несчастью, и они вас знают.

– Так что же?

– А то, что они там, в Булони, ждут меня.

– И вы боитесь?

– Боюсь, что в мое отсутствие… Черт возьми! Если б я был с ними, так поручился бы за их молчание!

– Не правду ли я говорил вам, что опасность грозит не со стороны его величества, хоть он и любит шутить, а от ваших же товарищей, как вы сами признаете… Сносить насмешки короля – это еще возможно, но со стороны каких-то бездельников… Черт возьми!

– Да, понимаю, это невыносимо. Вот почему я вам и говорю: не думаете ли вы, что мне надо ехать во Францию как можно скорее?

– Если вы находите, что ваше присутствие…

– Остановит этих бездельников?.. О, я в этом уверен.

– Но ваше присутствие не помешает слухам распространяться, если они уже пущены.

– О, тайна еще не разглашена, милорд, ручаюсь вам. Во всяком случае, верьте, я твердо решился…

– На что?

– Проломить голову первому, кто заикнется о ней, и первому, кто услышит ее. Потом я вернусь в Англию искать убежища у вас и, может быть, просить службы.

– Возвращайтесь!

– К несчастью, милорд, я здесь никого не знаю, кроме вас, и если я не найду вас или вы, в своем величии забудете меня…

– Послушайте, господин д'Артаньян, – отвечал Монк, – вы прелюбезный человек, чрезвычайно умный и храбрый. Вы достойны пользоваться всеми земными благами. Поезжайте со мной в Шотландию, и, клянусь вам, я так хорошо устрою вас в моем вице-королевстве, что все станут завидовать вам.

– Ах, милорд, сейчас это невозможно. Сейчас на мне лежит священная обязанность: я должен охранять вашу славу. Я должен помешать какому-нибудь глупому шутнику омрачить блеск вашего, имени перед современниками, даже, быть может, перед потомством!

– Перед потомством!

– А как же! Для потомства подробности этого происшествия должны остаться тайной. Представьте себе, что эта несчастная история с сосновым ящиком разойдется по свету, – что подумают? Подумают, что вы восстановили королевскую власть не из благородных побуждений, не по собственному движению сердца, а вследствие условия, заключенного между вами обоими в Шевенингене. Сколько бы я ни рассказывал, как было все на деле, мне не поверят: скажут, что и я урвал кусочек и уписываю его.

Монк нахмурил брови.

– Слава, почести, честность! – прошептал он. – Пустые звуки!

– Туман, – прибавил д'Артаньян, – туман, сквозь который никто ясно не может видеть.

– Если так, поезжайте во Францию, любезный друг, – сказал Монк. – Поезжайте, и чтобы вам было приятнее и удобнее вернуться в Англию, примите от меня на память подарок…

«Давно бы так!» – подумал д'Артаньян.

– На берегу Клайда, – продолжал Монк, – у меня есть домик под сенью деревьев; у нас это называется коттедж. При доме несколько сот арканов земли. Примите его от меня!

– Ах, милорд…

– Вы будете там как дома; это как раз такое убежище, о каком вы сейчас говорили.

– Как! Вы хотите обязать меня такою благодарностью! Но мне совестно!

– Нет, – сказал Монк с тонкой улыбкой, – не вы будете благодарны мне, а я вам.

Он пожал руку мушкетеру и прибавил:

– Я велю написать дарственную.

И вышел.

Д'Артаньян посмотрел ему вслед и задумался: он был тронут.

«Вот наконец, – подумал он, – честный человек. Только больно чувствовать, что он делает все это не из приязни ко мне, а из страха. О, я хочу, чтобы он полюбил меня!»

Потом, поразмыслив еще, он прошептал: «А впрочем, на что мне его любовь? Ведь он англичанин!»

И вышел, слегка утомленный этим поединком.