Виконт де Бражелон или Десять лет спустя - Александр Дюма (2007)

Люди со смелыми, решительными лицами, которых заметил Д'Артаньян, так поспешно и энергично толкались, протискивались и напирали, что добрались почти до цепи стрелков. Процессия снова тронулась. Вдруг люди, приковавшие к себе внимание д'Артаньяна, с криком «Да здравствует Кольбер! бросились на конвойных, которые тщетно старались от них отбиться. Позади надвигалась толпа.

Поднялся невообразимый шум и сумятица, слышались вопли ужаса, стук сабель, алебард и мушкетные выстрелы. Словом, наступил хаос, в котором Д'Артаньян уже ничего не мог разобрать. Однако вскоре среди этого хаоса начало выясняться какое-то определенное намерение, чья-то воля.

Осужденные оказались вдруг вырванными из цепи конвоя; их потащили к кабачку под вывеской «Нотр-Дам». Увлекавшие их кричали: «Да здравствует Кольбер!» Толпа колебалась, не зная, чью сторону принять: стрелков или зачинщиков драки. Ее смущало то, что кричавшие: «Да здравствует Кольбер!

– принялись также кричать: «Долой виселицы! В огонь их! В огонь! Сжечь живьем этих воров, сжечь кровопийц!»

Эти крики решили дело. Толпа собралась сюда смотреть на казнь, и вдруг у нее явилась возможность совершить казнь самой, а это большой соблазн! Поэтому в одну секунду вся толпа оказалась на стороне бунтарей и тоже стала вопить: «В огонь грабителей! Да здравствует Кольбер!»

– Черт возьми! – вскричал Д'Артаньян. – Дело, кажется, принимает серьезный оборот!

Один из людей, стоявших у очага, подошел к окну с горящей головней.

– Жарко становится! Ну, сигнал дан! – сказал он, обернувшись к товарищу, и вдруг поднес головню к деревянной обшивке стены. Дом был старый и вспыхнул в одно мгновение. Пламя с треском поднялось кверху.

К реву толпы присоединились крики поджигателей. Д'Артаньян, который ничего не заметил, потому что смотрел на площадь, почувствовал, что его душит дым и жжет пламя.

– Э, да вы устроили здесь пожар! – вскричал он, обернувшись. – С ума вы спятили, что ли, голубчики?

Оба незнакомца посмотрели на него с удивлением.

– Да ведь так было приказано, – сказали они.

– Приказано сжечь мой дом?! – загремел Д'Артаньян, вырывая из рук поджигателя головню.

Второй незнакомец поспешил было на помощь товарищу, но Рауль схватил его в охапку и выбросил в окно, в то время как Д'Артаньян спускал первого с лестницы. Рауль сорвал кусок загоревшейся обшивки и швырнул на пол.

Убедившись, что пожара нечего больше опасаться, Д'Артаньян снова подбежал к окну.

Сумятица на площади достигла предела. Вопли «В огонь!», «На костер!», «Да здравствует Кольбер!» – смешивались с криками «На виселицу!», «Да здравствует король!».

Толпа буянов, освободившая осужденных, тащила их к кабаку. Менвиль во главе этой шайки кричал громче всех:

– В огонь! В огонь! Да здравствует Кольбер!

Д'Артаньян начал понимать, что осужденных хотят сжечь живьем, а его дом превратить в костер для этого.

– Стой! – крикнул он, став одной ногой на подоконник и обнажив шпагу.

– Менвиль, что вы тут делаете?

– Дорогу, господин Д'Артаньян! Дорогу! – крикнул тот в ответ.

– В огонь, в огонь воров! Да здравствует Кольбер! – продолжала реветь толпа.

Эти крики наконец вывели д'Артаньяна из себя.

– Черт возьми, что за гнусность! – воскликнул он. – Сжечь живьем людей, приговоренных лишь к повешению!

Перед дверьми толпа зевак, притиснутая к стене, загородила путь Менвилю с его отрядом. Менвиль выбивался из сил.

– Дорогу, дорогу! – кричал он, угрожая пистолетом.

– Сжечь их! Сжечь! – ревела толпа. – В кабаке разведен костер. Сожжем воров вместе с кабаком!

Не оставалось больше сомнения: дом д'Артаньяна был избран для зверской расправы с осужденными.

Д'Артаньян припомнил старый боевой клич, всегда оказывавший свое действие, и крикнул громовым голосом, способным заглушить пушечную пальбу, рев моря – и вой бури:

– Ко мне, мушкетеры!