Виконт де Бражелон или Десять лет спустя - Александр Дюма (2007)

– А как называют такие замыслы, господин Кольбер?

– Государственным преступлением.

– И что делают с такими преступниками?

– Их арестовывают, судят и карают.

– А вы уверены, что Фуке задумал совершить то преступление, которое вы ему приписываете?

– Более того, государь. Он уже приступил к исполнению своего замысла.

Есть очевидное, осязательное, вещественное доказательство его измены.

– Какое?

– Я узнал, что Фуке укрепляет Бель-Иль.

– С какой целью?

– С целью со временем защищаться от короля.

– Но если это верно, господин Кольбер, – Людовик, – необходимо немедленно же поступить как вы говорили: нужно арестовать Фуке!

– Невозможно!

– Я уже, кажется, говорил вам, что этого слова не должны произносить те, кто мне служит.

– Слуги вашего величества не могут помешать Фуке быть суперинтендантом.

– Так что же из того?

– Благодаря этой должности за него весь парламент, так же как и вся армия – благодаря его щедрости, все писатели – благодаря его любезности, все дворянство – благодаря его подаркам.

– Значит, другими словами, я бессилен против Фуке?

– Да, по крайней мере, в настоящую минуту, ваше величество.

– Вы плохой советчик, господин Кольбер.

– О нет, ваше величество, я не ограничиваюсь простым указанием на опасность.

– Полно. Как можно подкопаться под этого колосса?

И король с горечью засмеялся.

– Он поднялся благодаря деньгам, убейте его деньгами же, ваше величество.

– Лишить его должности?

– Это плохое средство.

– Укажите хорошее.

– Разорите его.

– Как?

– Воспользуйтесь любым удобным случаем.

– Каким?

– Вот, например, его королевское высочество будет венчаться. Свадьба должна быть великолепна. Это прекрасный повод потребовать у него миллион. Фуке, который охотно платит двадцать тысяч, когда он должен всего пять, конечно, без труда найдет миллион для вашего величества.

– Хорошо, – согласился Людовик XIV.

– Если вашему величеству угодно подписать ордер, я сам пошлю за деньгами.

И, подвинув королю бумагу, Кольбер подал ему перо.

В эту минуту дверь приоткрылась, и лакей доложил о приходе суперинтенданта финансов.

Людовик побледнел. Кольбер уронил перо и отошел от короля, которого он словно осенял черными крыльями, как злой ангел.

Фуке вошел и, как опытный царедворец, с первого же взгляда понял положение вещей. Положение было неутешительным для него, хотя он и сознавал свою силу. Маленькие черные, глаза Кольбера, расширенные завистью, и светлый, горевший гневом взгляд Людовика XIV не предвещали ничего хорошего.

Молчание, встретившее Фуке, сразу предупредило его о грозившей ему опасности.

Король молчал, пока Фуке дошел до середины комнаты. Юношеская застенчивость Людовика заставляла его сдерживаться. Фуке воспользовался удобным случаем.

– Государь, – сказал он, – я с нетерпением ждал возможности увидеть ваше величество.

– Почему? – заговорил король.

– Потому что хотел сообщить вашему величеству хорошую новость.

Не обладая великодушием и благородством Фуке, Кольбер во многих отношениях походил на него, не уступая ему в проницательности и знании людей. Кроме того, у него была способность владеть собой, которая лицемерам время обдумать и приготовиться, чтобы сильнее нанести удар.

Он угадал, что Фуке идет навстречу удару, который хотел нанести он, Кольбер. Его глаза блеснули.

– Какую совесть? – спросил король.

Фуке положил на стол свиток бумаги.

– Прошу ваше величество соблаговолить взглянуть на эту работу, – произнес он.

Король медленно развернул свиток.

– Планы? – удивился он. – Чего?

– Новой крепости, государь.

– А, – сказал король, – значит, вы занимаетесь тактикой и стратегией, господин Фуке?