Виконт де Бражелон или Десять лет спустя - Александр Дюма (2007)

– В таком случае, – воскликнул Людовик, – скажите откровенно, что вы никогда меня не любили, скажите, что мое унижение, мое раскаяние льстят вашей гордости, но мое горе не печалит вас. Скажите, что французский король для вас не возлюбленный, нежность которого могла бы дать вам счастье, а деспот, прихоть которого разбила ваше сердце. Не говорите, что вы стремитесь к богу: скажите, что вы бежите от короля. Нет, бог не сообщник непреклонных решений; бог допускает раскаяние, прощает, бог не противится любви.

Слыша эти слова, вливавшие огонь в ее жилы, Луиза отчаянно рыдала.

– Значит, вы не поняли? – сказала она.

– Чего?

– Что меня выгнали, что меня презирают и что я достойна презрения?

– Я окружу вас уважением, вы будете самой обожаемой женщиной при моем дворе, вам все будут завидовать.

– Докажите, что вы не разлюбили меня.

– Каким образом?

– Оставьте меня.

– Я докажу свою любовь, не расставаясь с вами.

– Но неужели, государь, вы думаете, что я допущу это? Неужели вы думаете, что я позволю вам объявить войну всей вашей семье? Неужели вы думаете, что я позволю вам оттолкнуть из-за меня мать, жену и сестру!

– А, наконец-то вы назвали ваших обидчиков! Клянусь всемогущим богом, я их накажу!

– Вот поэтому-то будущее и страшит меня. Поэтому я отказываюсь от всего. Поэтому я не хочу, чтобы вы мстили за меня. Довольно слез, горя, жалоб! Я никогда не причиню никому страданий, не буду виновницей ничьих слез. Довольно я сама наплакалась, довольно настрадалась!

– А мое горе, мои стенания, мои слезы для вас ничего не значат?

– Ради бога, государь, не говорите так! Мне необходимо мужество, чтобы принести эту жертву.

– Луиза, Луиза, умоляю тебя! Приказывай, распоряжайся, карай или милуй, только не покидай меня!

– Увы, государь, нам необходимо расстаться.

– Значит, ты меня не любишь?

– Бог видит, что люблю!

– Ложь, ложь!

– Если бы я не любила, государь, я бы не стала вас удерживать; я отомстила бы за нанесенные оскорбления торжеством над врагами, которое вы мне предлагаете. Но видите, я не хочу даже сладостного возмездия в виде вашей любви, любви, составляющей смысл моей жизни: ведь я хотела умереть, думая, что вы меня больше не любите.

– Да, да, теперь мне все понятно. Вы святая, вы заслуживаете всяческого уважения. Поэтому ни одна женщина в мире не будет так любима мной, как вы, Луиза; ни одна женщина не приобретет надо мной такой власти.

Клянусь вам, я разбил бы вдребезги весь мир, если бы мир стал между мной и вами. Вы приказываете мне успокоиться, простить? Хорошо, я успокоюсь.

Вы хотите кротости и благости? Я буду милостив и кроток. Приказывайте, я буду повиноваться…

– Боже мой! Имею ли я, бедная девушка, право продиктовать хоть полслова такому могущественному королю, как вы?

– Вы жизнь моя и душа моя! Разве не душа управляет телом?

– Значит, вы меня любите, дорогой государь?

– Всеми силами моей души. Я с улыбкой отдал бы за вас жизнь, стоит вам сказать только слово.

– Вы меня любите?

– Да, да!

– Значит, мне нечего больше желать в этом мире… Дайте вашу руку, государь, и мы простимся. Я испытала в этой жизни все счастье, которое мне было суждено.

– Нет, нет! Твоя жизнь только начинается. У твоего счастья не было вчера, у него есть сегодня, завтра и грядущее! Прочь мысли о разлуке, прочь мрачное отчаяние: любовь – наш бог, она потребность наших душ. Ты будешь жить для меня, а я для тебя. – И, упав перед ней на колени, Людовик в порыве невыразимой радости и благодарности стал покрывать поцелуями ее ноги.

– Государь! Государь! Все это только сон.

– Почему сон?