Горячий источник - Надежда Мельникова (2019)

- Ириш, не кричи, а то сейчас сюда пол клиники сбежится, - знакомый аромат туалетной воды моментально сносит крышу: мужественный, сексуальный, бесстрашный и немного дерзкий. - Особенно Прокофьевну вашу боюсь, у меня такое чувство, будто она меня недолюбливает.

- Как ты сюда так незаметно зашёл?

Узнав того, кто меня так испугал, я разворачиваюсь к нему лицом. Внутри пульсирует тепло и какая-то неподдающаяся здравому смыслу нежность. Только этому рыжему балаболу есть до меня дело, какая ирония.

- У меня много талантов, красота моя.

Он ставит руки с двух сторон от моего тела, бедрами прижимая к раковине, а я забываю трудности уходящего дня. Приятно купаться в его внимании.

- Я соскучился, - наклоняется, жадно захватывая мои губы.

Отвечаю на поцелуй, потому что после визита к нему домой, я вообще не могу ни о чем думать кроме его рук, губ, голого торса и тяжести тела.

- Мы вчера вечером виделись.

Не могу скрыть волнения вперемешку с возбуждением. Удивительно, но усталость, как будто волной смыло.

- Что там у нас с месячными? - обводит он языком контур моего лица, от подбородка до ушной раковины.

- Паша, тебе никто не говорил, что это неприлично? - краснею до кончиков волос, слегка отворачиваюсь, но улыбаюсь, качая головой в смущении и странном волнении, сердце стучит как бешеное.

- Ну так что?

Все равно ведь не отстанет.

- Вчера был первый день, а сегодня второй, - сжимаю его плечи, обнимая за шею.

- Что? Да я состариться успею. Нет это невозможно. Это мне что ещё дней пять ждать что ли?

Смеюсь, он очень забавный, когда по-детски выпячивает нижнюю губу, игриво расстраиваясь.

- Ладно, как прошёл твой день? - убирает он мои волосы за уши.

Странная забота волнует.

- Операция была сложная, ещё и хозяйка неадекватная. Всё нервы вытрепала.

- А ты все равно улыбалась. Знаю я тебя.

Неведанное ощущение интереса к моим делам теплом наполняет правую сторону грудной клетки. Что я буду делать, когда ему наскучит играть со мной?

- А как ты провел день? - запускаю пальцы в золотистые волосы на затылке, перебирая пальцами.

- Ой, очень интересно, моё сокровище.

От последних слов я млею, растекаясь лужицей. Ну почему я так ведусь на его болтовню? Золотистые глаза сводят меня с ума. Как давно я слышала так много нежности в своей адрес? Пожалуй, никогда.

- Вначале суровый Глеб Дмитриевич заставил нас красить забор вокруг КСП.

- Вы померились? - перебиваю его, переплетая пальцы на его шее, прижимаясь.

- Мы работаем в этом направлении. По крайней мере четвёртый рапорт о переводе в другой отряд я подавать не планирую. Все равно он рвёт их, не читая. Он сейчас, как коршун, долбит всех по темечку, колобка планово положили в роддом, на днях нас станет больше.

Я улыбаюсь, очень хочу, чтобы у этой замечательной семейной пары все сложилось хорошо.

- А потом...

- А потом я снимал с горы, застрявшую там туристку.

Когда он говорит о других женщинах, я всегда напрягаюсь.

- Молодую и красивую?

- Да, но ты красивее, - подмигивает мне, наш диалог прерывает глубокий французский поцелуй, а я все равно ревную.

- Я ходил к потоскушке твоего мужа.

Мрачнею. Не хочу говорить о ней, о нем. Но Паша улыбается, и я тоже улыбаюсь.

- Это ещё зачем?

- Судя по результатам моего расследования, она не причастна к твоему удару.

Я опускаю голову. Грустная реальность давит. Надо что-то делать со своей жизнью. Но Павел снова меня отвлекает.

- Ирка, я тебе сейчас вопрос задам, но обещай, что ответишь честно.

Он щурится. Но все равно смеется, как будто пытается меня подловить на чем-то. Держит крепко, сбежать не удастся.

- Хорошо, - как обычно подчиняюсь ему.

- Дочерью клянись!