Подруги так не поступают - Эльвира Смелик (2020)

Ведь тогда, два дня назад, вечером это же наверняка Настя звонила, потому Вадим настолько и растерялся, глядя на экран телефона. Прочитал её имя и думал: почему вдруг, зачем? А затем, чтобы сказать: у него пока ещё есть шанс всё вернуть, но только если прямо сейчас, безотлагательно, доказав, кто для него на самом деле важен. Единственный шанс, больше не будет, и он не стал его упускать. И это понятно. Она бы тоже не упустила, если бы…

— Лер, ну почему ты молчишь? Ну, скажи что-нибудь?

А они действительно Вадиму так нужны? Её слова. Да совершенно ни к чему.

Лера вырвала руку из его пальцев и — наконец-то! — развернулась и пошла, подгоняемая в спину раз за разом повторяемым собственным именем. Хотя оно вроде бы звало, жалобно, раскаянно, виновато, но уши хотелось заткнуть, чтобы его не слышать, или самой заорать: «Да заглохни ты уже! И забудь».

Нет, не станет она ни затыкать, ни орать — лишний раз шевелиться. Никакого желания. Она бы и не шла, но ноги сами несли. Словно игрушка инерционная, которая не остановится, пока не закончится завод, пока не раскрутится до конца сжатая пружина. Или пока не сломается.

И свет начал меркнуть. Нет, не метафора. Просто тучи наползли, с утра уже хмурилось, а прогноз обещал дождь, вот и сдержал обещание.

Сначала редкие крупные капли упали на асфальт, расставляя на нём тёмные точки, затем многоточия, а потом всё слилось, соединилось в одно целое влажными мазками и штрихами: небо и земля, деревья и трава, дома и асфальт, дождь и слёзы.

37

Капли барабанили по крыше громко и настойчиво, даже шум двигателя их не заглушал, чертили на стёклах короткие и длинные линии. Дождь разогнал прохожих, только машины проносились по-прежнему часто, поднимая с дороги фонтаны брызг. Наверняка Марат не заметил бы, на скорости просто проскочил бы мимо, но заранее притормозил перед перекрёстком. А, возможно, и заметил бы, даже если бы пролетал мимо на сверхзвуковой, потому что это слишком бросалось в глаза: девчонка, медленно-медленно бредущая по тротуару, без зонта под проливным дождём, будто бы его совсем и не было. Хотя сама она давно и безнадёжно промокла, но, кажется, и этого не чувствовала или не понимала. А ещё — это была не проста странная незнакомая девчонка. Очень даже знакомая. Лерка.

Вот ненормальная. Да что ж она творит? Придумала тоже — романтичную прогулку под летним ливнем.

Машина подкатила к краю тротуара, Марат распахнул дверь. Зонта у него тоже не было. Да к чему он вообще, когда можно из машины сразу в здание?

— Лер. Лерка, стой! Ты в своём уме? Мокрая же насквозь.

Марат встал у неё на пути, не дожидаясь от неё ни слов, ни вообще хоть какой-то реакции, накинул ей на плечи расчётливо прихваченный из машины пиджак, запахнул, даже застегнул на одну пуговицу. Потом развернул Леру, подтолкнул в нужном направлении.

— Давай, шагай. В машину, быстро. Что ещё за глупая романтика? Заболеть хочешь?

Она так и не произнесла ни слова, не оправдалась, не возразила, зашагала послушно, хотя и опять слишком медленно, и потому снова пришлось её подтолкнуть. Марат открыл перед ней дверь, дождался, когда она заберётся, захлопнул, торопливо обогнул машину, уселся сам. Всего несколько минут прошло, а он тоже успел основательно промокнуть.

— И чего ты тут бродишь? Под ливнем. Нашла развлечение. Пристегнись. — Хотя ей неудобно, руки-то под пиджаком. — Ладно. Давай я сам.

Он наклонился, перегнулся через неё, подцепил ремень, потянул, защёлкнул в замке, распрямившись, посмотрел внимательно. Мокрые волосы прилипли к мокрым щекам. Да даже ресницы мокрые. Губы бледные, замёрзшие.

— Лер, что происходит?

— Ничего. Просто гуляла под дождём.

— Ле-ра.

— Всё нормально.

Ну да, конечно. Вечный ответ.

— Хорошо. Поехали. К нам. Не возражаешь?

Или лучше её домой отвезти, сдать на руки Жене? Пусть она разбирается.