— Да что не так? — удивился его младший сын, приподнимая брови.

— С рожей твоей всё не так. Не рано сынок? А? — значит все-таки раскусил.

— Па, я не…

— Хочешь соврать мне, прямо глядя в глаза? — Рус, сразу проглотил язык от услышанного.

Отец когда хотел, мог с легкостью не напрягаясь нас пристыдить. Всегда говорил: что мы мужчины, должны нести ответственность за свои слова и поступки.

— Извини.

— Ну? Не рано ли? — он отчитывал его, а стало стыдно мне. Ведь я то, ничем не лучше его. Но выговор получает сейчас только он один.

— Пап… Давай тогда нас сразу двоих — он ошеломленно повернулся на меня.

— О чем ты?

— Ну, я ни чем не лучше него.

— Вы издеваетесь? У нас, что уже девочки… — но мы, его поняли уже задолго до окончания фразы.

Одновременно с Русом опустили глаза в пол.

— Охренеть детки!.. — он счел все с наших лиц, но решил воздержаться от дальнейших ругательств.

— При матери не свети свой довольный пятак. Не дай бог, ее стукнет инфаркт. Ваши взрослые вертихвостки… — на этом диалог закончился, так как, к нам вышла мама.

— Я думала, Вы уже в машине. — удивленно проговорила, и обвела каждого взглядом — Все хорошо? — прищурилась, сразу улавливая накалившуюся атмосферу.

— Да, едем!

Когда всей семьей загрузились в машину, я ощутил какой-то неконтролируемый холодный страх. Поморщился, и прислонил руку к грудной клетке, где сердце отправилось в галоп. Что за херня?

Машина тихо заурчала и сорвалась с места на секунду прижимая нас к кожаной спинке сиденья.

— Марат! — мама спокойно произнесла, но нельзя было не уловить укоризненные ноты в её голосе.

— Родная, опоздаем. Все под контролем. — сжал её руку в успокаивающим жесте.

— Может не поедем сегодня? — это я сказал?

Но слова бессознательно вырвались изо рта. Все повернулись ко мне, кроме отца, но он посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Свел брови к переносице.

— Ты чего? — недоумение так и сквозило во взгляде и в мужском баритоне.

— Я не знаю… — наклонился и глубоко задышал. Чувствовал, как меня начинает знобить и трястись руки. Ощущал, что слезы подступают к глазам, раздражая глазницу. Казалось, с минуты на минуту разрыдаюсь как девчонка.

Руслан, положил руку мне на спину и заглянул ко мне в лицо.

— Что случилось? Дать воды? — покивал головой, не в состояние пошевелить языком.

— Тим, объясни? Тебе плохо? Тошнит? — сделал жадный глоток, после того, как брат протянул бутылку.

— Сынок, может дома останешься? Пропустишь заезд? Милый? — мама сидела повернута ко мне с переднего сиденья и гладила мое лицо. А я чувствую что, что-то должно произойти. И еще так жарко, твою мать!

— Марат, он говорит весь! Давай отложим! Что-то… я не хочу… — мама при виде меня, начала сереть сама.

— Люци, там деньги большие завязаны… Я поеду. Хотя бы половину отобью, а вы поезжайте обратно. Я на такси доберусь.

— Нет, па… Поедим… Все нормально, едим — старался взять себя в руки, чтобы из-за меня родители не пороли горячку.

— Нет, мы поедем домой. Я не знаю, что могло произойти за двадцать секунд пока ты спускался из квартиры в машину, но дома обязательно выясню. — закатил глаза, а брат рядом рассмеялся, но натянуто.

Чувствовал, как сильнее собирает ткань моей толстовки на спине. Он тоже занервничал.

— Сейчас вызову.

— Нет! Я еду с Вами. Успокойтесь! Все прошло! Просто что-то накатило…

— Ты уверен? — с сомнением протянул отец смотря то на дорогу, то кидая на меня взгляды через зеркало.

— Сто процентов.

Мама, молча гипнотизировала меня. Не отводила взгляд, и казалось выпытывала что-то. Не то что вру, а то, из-за чего мне стало плохо… из-за чего плохое предчувствие.

«Потом, спустя время я подумаю: что в этот самый момент, она наверное, вспомнила тот, свой страшный сон. Двухгодичной давности…»