Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

— Ах, вы по поводу Жени… — поджала губы работница в красном и осуждающе покачала головой. — Такая милая на вид девочка и такие поступки!

— Какие именно? — уточнил я.

— Ну как же! — подплывая, всплеснула руками ещё одна мадам, весьма похожая на первую. — Устроила ложное похищение! Прогуляла спектакли! Мы ей так сочувствовали, так переживали за неё, а она…

— Что переживали — это хорошо, — проговорил я. — А насчёт того, что похищение было ложным, у вас доказательства есть?

— Нет, но…

Я посмотрел строго, как вышестоящий начальник, — с такими можно только так, и сказал безапелляционно:

— А если нет, то обвинять её не в чем. Есть такое понятие, как презумпция невиновности. Слышали?

— Да, но…

— Человек невиновен, пока вина не доказана. Уголовный Кодекс Российской Федерации. Советую почитать.

Женщины раскрыли рты, охранник глаза. Моргнули хором, а я повторил вопрос:

— Итак, где мне найти Берсеневу и Дорохова?

— Берсеневу уволили, говорят. Но вы можете уточнить в отделе кадров, правда, завтра. Там все уже ушли. А Игорь Дмитриевич на спектакле. Ещё полчаса до финала в ложе с гостями. Сегодня нас посетил мэр с супругой…

— Хорошо, я подожду. Проводите меня к его кабинету, — распорядился я.

Меня проводили. Показали, где буфет. Я заказал кофе и начал выжидать. Густой запах арабики, изящная чашечка, бутерброды и адажио Чайковского, рвущееся через дверь. Непривычно после долгой игры в обиженного жизнью десантника. Ждать мне надоело. Тем более сейчас не стоило долго находиться на открытых пространствах. Я вернулся к служебному входу и пошёл по коридору. Впереди брезжили балетные пачки. Угу, кто-то из них точно знает, где живёт Женя. Я направился к ним, хотя рёбра молили улечься прямо тут на коврике. Дорогу мне перегородила худая высокая дама с короткой седой стрижкой и балетной поступью.

— Вам сюда нельзя! — заявила она тоном королевы. — Немедленно очистите служебное помещение!

Судя по её возмущённому, пренебрежительному взгляду на мои мятые брюки и фейс со скобами на лбу, мне вообще нельзя было появляться в приличных местах.

— Мне сюда можно, — отрезал я, предъявляя корочку. — Как и везде. Отдел спецопераций, контрразведка, ФСБ.

— Что вам нужно? — всё ещё подозрительно и не меняя королевского фи на милость, спросила дама, вырастая в росте и пытаясь смотреть на меня сверху вниз.

Не выйдет.

— Мне нужна Евгения Берсенева, её адрес и контакты.

Балерины в пачках пропорхнули мимо, воздушные и прекрасные, хоть и буйно накрашенные. Но моя Женя лучше. Дама не торопилась отвечать. Она изучала моё удостоверение, как школьная медсестра голову в поиске вшей. Наконец, она поджала губы и ответила нехотя и достаточно громко:

— Евгения уволилась сегодня. Был скандал, её забрал отец. И сказал, что увозит её из города. — Она посмотрела на часы на руке и небрежно пожала плечом. — Судя по тому, что я слышала из их разговора, они должны были уже улететь.

— Куда? — напрягся я.

Дама улыбнулась ехидно.

— Не знаю. Может, в Москву, может в Сочи, проветриться после всего, может ещё куда-нибудь. Проверьте в аэропорту по рейсам, вам же везде можно.

— Ладно, — ответил я и двинул в сторону комнаты, откуда выпархивали и запархивали балерины, как мотыльки из банки, — спрошу у других.

Она встала передо мной столбом и раскрыла руки, закрывая проход:

— Нельзя!

— Мне можно.

Я пошёл на неё, она чуть оттолкнула меня, сверкнув глазами. А в моих потемнело от боли. Чёрт! Я скривился и не сдержавшись, втянул сквозь зубы воздух. Дама отдёрнула руку.

— Прошу прощения! Что у вас?

— Бандитская пуля, — с сиплым выдохом усмехнулся я.