Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

— Ой, да ладно! У меня пенталгин есть, а ещё лучше Мовалис! И мазь Диклофенак, если наружно. Маме покупала, когда она ногу ломала.

Я улыбнулся:

— Элитные люди элитны во всём. Несите, Жанна, буду очень благодарен. Ваша мама нас не побеспокоит?

— О нет, они с дочкой в другой части дома живут. Всё чётко, босс, это же работа! Ноут сейчас будет.

Через пять минут передо мной дымилась пол-литровая чашка кофе, невесть откуда взявшиеся бутерброды и тоненький ноутбук, сверкающий чистотой, как и всё вокруг.

«Проститутки рулят», — подумал я с благодарностью и погрузился в работу.

Зубр оказался дотошным — возможно, хранил компромат на всякий случай. Вряд ли все эти переговоры были ему дороги, как память. Здесь нашлось и сообщение об операции контр-террор, и об особом положении на границе, и предложение от кого-то по имени Стас пересидеть, а потом отправиться через кордон с «обозом» гуманитарной помощи. Подробности содержания Кролика Роджера сообщались этому же Стасу, а тот в обмен давал распоряжения, консультации и советы.

Среди файлов Зубра я обнаружил и маршруты проезда по городу без попадания на камеры. В том числе за город. Понятно, как Дрон смог доехать до дома на берегу так, что его нигде не засекли. У нашего главаря была карта, которая могла быть доступна только военным и силовикам — весь город, как на ладони, со спецобъектами, особые контакты. Пахло госизменой.

Кто такой Стас? Голос мне не знаком. Впрочем, я не знал всех, кто работает в центральном управлении, как они не знали меня. В этом была вся суть. Логика Зорина оказалась верной, и я убедился в этом, услышав следующий разговор:

«— Мы подозреваем одного из наших бойцов, что он засланный казачок. Фото высылаю. Сергей Брынько.

И я в нескольких ракурсах.

— У нас такой не значится. Я проверил по базам.

— Проверь ещё раз.

— Нет, это не наш».

Мда…

Но последняя запись поставила всё на свои места.

«— Не будет N. у Барнакова, не будет активов у нас, а у тебя пожизненной пенсии.

— Слишком рискованно сейчас.

— Вам за риск и платят. От лишних и подозрительных избавься сразу. Пусти свою шестёрку на пушечное мясо.

— Это и так ясно. У нас есть рычаги давления на парня.

— Вот и хорошо. Действуйте. Мне результат нужен».

Ясно, что речь здесь шла обо мне и о Снежинке. У меня желваки заиграли на скулах.

Я вырезал самый безобидный кусок разговора Стаса с Зубром и выслал Петьке Горячеву:

«Проверь по системе распознавания голосов, кто это может быть из управления. И нужен список всех, кто работает в отделе спецопераций с именем Стас».

Я протёр глаза и отпил кофе. Петюня наверняка ещё дрыхнет. На минифлэшке обнаружилась копия бесед со мной. Фото подписанных протоколов. Практически вся моя подноготная.

Уже начинало светать. На второй флэшке — и я узнал её — была запись балета «Снегурочка» и выступлений знаменитых балерин. Это же флэш-карта Жени! Видимо, Зорин обнаружил её в моей машине после того, как меня увезла скорая.

Я чувствовал, что засыпаю. Умылся в ванной с новомодным чёрным кафелем, подумал, как качественно ныне обустраиваются элитные проститутки и попросил ещё кофе у Жанны, почитывающей на кресле в мини-кухоньке глянцевый журнал.

— Не передумал, босс? — подмигнула она.

— Нет. Кофе, только кофе.

Снова закрылся в красной спальне. Вставил карту памяти и опешил: это были записи из дома на берегу. Сначала бесконечные тренировки моей Снежинки. Боже, какая она работяга! Трудоголик! Спецназовец в юбочке просто. Волшебная, упорная. Светится.

Но откуда? Я же купленный ей ноутбук увёз и спрятал. Снёс оперативку к чертям, когда мы уезжали. С другой стороны, как говорил наш компьютерный гений, далеко не всё, что удалено с компьютера, по-настоящему удалено.