Я выбираю... - Алиса Евстигнеева (2021)

Я демонстративно отвернулась и вернулась к своим подносам, чтобы уже вынести их в зал, и это была моя стратегическая ошибка. Если бы я стояла к ней лицом, то ещё бы успела увернуться от летящей в меня еды, а так, моя спина и волосы словили полную порцию супа. Правда, мне повезло, что суп оказался холодным гаспачо. Впрочем, ощущения в любом случае оказались неприятными. Моя реакция не заставила себя ждать, и я с пол-оборота запустила в Миланку пастой, лежащей на одной из моих тарелок. За что в ответ тут же получила заряд из цезаря с креветками. А дальше мы кидались всем подряд, пока сердце шеф-повара не выдержало, и он не заорал:

— ПОШЛИ ВОН ИЗ МОЕЙ КУХНИ.

И в качестве доказательства серьёзности своих намерений запульнул в нас скалкой. Мы с Милой синхронно присели и гуськом поспешили в зал, потому что за нами вслед уже летела следующая кухонная утварь.

Как только мы оказались в зале, можно было встать на ноги.

— Ну ты и дура! — заключила Артемьёва.

— Сама идиотка, — беззлобно ответила я.

Мы осмотрели друг с друга с головы до ног и довольно хмыкнули. Вид у нас был феерический. Обе мокрые, грязные и с ошмётками продуктов в волосах.

— Ты чего на меня-то накинулась?

— Да, блин, — всплеснула она руками. — Первая официальная поездка с Димой, а тут ты. Вот у меня в глазах всё и потемнело.

— Совпадение, — поклялась я, и для достоверности подняла руку ладонью вперёд.

— Ты тут реально работаешь?

— Судя по всему, это моя последняя смена.

И мы обе хихикнули. Не знаю, о чём бы мы договорились дальше, если бы в этот момент в зале не показался Сгорский Евгений Львович.

— Бежим, — скомандовала Милка, и, схватив меня за руку, понеслась в сторону вип-ложи. Я не сопротивлялась. Только преодолев бархатные занавески, до меня дошло, где мы.

Шесть растерянных пар глаз впились в нас с Артемьевой. Мы неловко замерли, стараясь встать как можно ближе друг к другу. Влад схватился за голову, Заброцкий ещё сильнее помрачнел, его супруга не выдержав сего безобразия, опрокинула в себя рюмку водки, Дашка в ужасе открыла рот, а у Ваньки натурально так дёргался левый глаз. Один Бодлер пока ещё поглядывал на нас с любопытством, ожидая нашего следующего хода.

Мы с Миланкой ещё немного потоптались перед почтенной публикой и стали пятиться назад. Но тут из-за занавесок выскочил ещё один человек, желающий нашей смерти, причём в сильнейших муках.

— Вы! — тыкал в нас пальцем Семёныч. — Вы! Вы мне кухню разгромили! Что вы себе позволяете?!

— Ревность, — как-то пространно изрекла Артемьева, подкидывая мне очередную бредовую идею.

— Приступ ревности, — уже более внятно объяснила я.

— Какая ревность?! — возмутился управляющий.

Я уже приготовилась пояснить происходящее, но тут вмешался Димка со своим издевательским замечанием:

— Интересно знать, кто кого приревновал.

По его глазам поняла, что он откровенно так издевается над нами. Ах так, ну тогда получайте, Дмитрий Александрович.



— Как это кто кого?! — деланно удивилась я и обняла Миланку за плечи, из-за чего та сразу напряглась. — Конечно, же Милашечку к вам. Мы — активные лесбиянки, знаете ли, народ агрессивный.

И для пущего эффекта ещё и Артемьеву за одну грудь схватила. Та лишь недовольно фыркнула и попыталась сбросить мою руку, но я была намерена играть до последнего свою роль.

— Сладенькая, ну хватит уже скрываться, пришло время миру узнать о нашей горячей любви.

— Илюшина, ты больная на голову, — закатила глаза Миланка.

— Это всё исключительно от переизбытка чувств!

Она ещё раз попыталась избавиться от моей руки, из-за чего мы сделали пару неаккуратных шагов назад, после чего за нашей спиной послышался звон бьющегося стекла. Как оказалось, мы снесли чистую посуду с тумбы, которая стояла у самого входа.

Из-за занавесок показались охранники, но мы с Миланкой хором завопили:

— Мы сами!