Диван разложен. Мы его редко заправляем, только когда ожидаем гостей. Так что чаще всего это обыкновенная кровать. Переодевшись в домашний комплект для сна, забираюсь в постель. Юркаю под одеяло, а вставив наушники в уши, и вовсе накрываюсь им с головой. Свечение экрана мобильника больно режет глаза, поэтому ставлю яркость дисплея на минимум. Включаю авиарежим и выхожу из всех социальных сетей. А найдя в своём плейлисте самые спокойные и медленные композиции, нажимаю на воспроизведение. Блаженно закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться от событий этого вечера. Сон долго не идёт, кажется, что музыка, пусть и расслабляющая, этому только мешает. Но я упрямо не выключаю, чтобы не слушать того, что происходит в этом доме, дабы не взорваться окончательно. Из — под одеяла все же вылезти пришлось, ибо там было ужасно душно. Усталость через какое-то время все же берет свое и я проваливаюсь в дремоту без сновидений.

Пробуждение было резким, а следовательно совершенно неприятным. Отчего сначала полностью дезориентирована. Нехотя приоткрываю глаза и стараюсь рассмотреть в кромешной тьме хоть что-то. Взглядом натыкаюсь на электронные настенные часы. Табло горит бирюзовым неоновым свечением, информируя меня о точном времени. Двенадцать ночи. Я проспала почти час, но по ощущения гораздо больше. Саша сзади прижимается ко мне ещё ближе, вплотную, именно парень является причиной моего вынужденного бодрствования. Сгребает в охапку, как ребёнок плюшевую игрушка, да так, что становится трудно дышать.

— Обиделась… — шепчет на ухо, а я не до конца понимаю вопрос это был или же утверждение.

А мне ещё пара секунд требуется, чтобы вспомнить на что именно. Сразу после, настойчиво пытаюсь освободить от назойливой ласки в виде объятий.

— Ну, радость моя, не злись, пожалуйста. — лениво водит кончиком носа вдоль шеи, а затем заменяет его на подбородок. — Я уже тебя идти искать собирался, извелся весь, а потом заметил обувь и сумку. Посмотрел, ты спишь. Будить не стал. Вот только сейчас Кирюху проводил и сразу к тебе в постельку.

Трется колючей щетиной о нежную кожу, прекрасно зная, как мне это нравится. Но не сейчас. Никаких мурашек. Не настроена я на подобные ласки. Поэтому извиваюсь всем телом, пытаясь отодвинуться как можно дальше.

— Ага, заметила, как ты переживал. Не смеши меня, врун несчастный. — возмущенно отозвалась я, все ещё хриплым ото сна голосом.

— Я тебе правду говорю. Около ста раз набирал, не меньше. И вообще, в чем была такая сложность — вернуться на такси? Вон, раньше, каждую смену на корпоративном возвращалась.

— Лучше молчал бы, не топи себя ещё больше. — хмыкаю в ответ, уже не на шутку начиная злится.

Но для него у нас будто игра какая-то, причём по тому, как настойчиво его рука пробирается под резинку пижамных шорт — ролевая.

— Значит, сейчас буду очень старательно просить прощения. — язык его заплетался, а от самого Ленкова ощутимо так несло перегаром. — Долго, как ты любишь.

— Отстань! Отвали уже, а!

По интонации моей, видимо, начинает понимать, что я не шучу и уж точно не набиваю себе цену. И явно не настроена на секс. С протяжным возмущенным выдохом, наконец, отодвигается от меня, давая больше личного пространства и позволяя вздохнуть свободно. Нащупала где-то под собой телефон, чтобы отключить музыку, которую в ночной тишине было слышно даже через наушники. Аккуратно, чтобы не порвать провод вытащила их из — под себя и бросила вместе с мобильником на пол, предварительно отключив сотовый.

Сон не пропал окончательно, потому я постаралась устроиться поудобнее, завернувшись в одеяло, полностью забирая его себе. Мастер вымаливать прощение отрубился раньше меня, захрапев на всю комнату. Рассердившись ещё больше, даже попробовала его растолкать. Но тщетно. Чтобы заснуть, пришлось накрывать голову подушкой, чтобы хоть как- то заглушить этот кошмар. Спасибо, помогло. Снова проволилась в сон, на это раз уже до самого утра.