— Да, — ответила сразу на оба вопроса и перестала дышать, понимая, что сейчас услышу то, ради чего прошла все это.

— Хорошо, — легко согласился он. — Будет тебе признание. Это правда, тебя не обманули. Ребенок родился слабым и умер на вторые сутки, а Сереги рядом не было. Юлька как очнулась, все время спрашивала про сына. А что я мог ей ответить? Правду, которая ее добьет? Что ее ребенок умер, а родить еще одного она не сможет? Но врачи, бывшие в курсе всего, предложили спасти мне другого мальчика. Как мне сказали, у матери-одиночки родились двойняшки, один из малышей умирает. Нужна срочная операция. На нее нужны деньги. Я мог помочь и ребенку, и Юльке. Мать от мальчика отказалась от больного сына, — в этом месте у меня сердце рухнуло вниз. Волна злости за несправедливый навет поднялась, грозясь обрушиться на Шалого праведным гневом, но я прикусила язык, дожидаясь конца монолога. — У отказников тогда был шанс прооперироваться за счет государства. Так объяснил врач. Но ребенок слабый и не дождется, пока уладят все формальности, — он рассказывал неторопливо, словно следовал за событиями, что мысленно разворачивались в его голове. — Врач хотел помочь ребенку и предложил мне сделку. Я хотел помочь Юльке и согласился на сделку. Уговорил отца ребенка отказаться. Отказ матери у меня уже был…

— Ложь! — не выдержала я, крикнув так, что в зазвенело в голове от собственного крика. — Я не отказывалась от своего сына, — уже прошептала, комкая край одеяла пальцами. — Я не подписывала никакого отказа.

На лице Шалого лишь мелькнул скепсис, но поймав мой взгляд, он стер улыбку.

— А что-то другое подписывала? — тут же сообразил безопасник.

Подписывала? Нет… Да, подписывала, но я же не знала.

С трудом, но вспомнила, как среди вспышек боли, трясущаяся от страха и только отпустившей схватки, подписываю, не читая, документы, подсовываемые медсестрой.

— Ясно. Вот и разобрались во всем, — в дверях стоял Сергей. — Ты узнала все, что хотела? Как себя чувствуешь? Ты в порядке?

Я не в порядке. Я совсем не в порядке.

Когда он вошел, не слышала ни я, ни Роман, но не удивилась позднему визиту. Лицо Сергея по бледности могло спорить с лицом брата. Мое, скорее всего, тоже. Внутри полный раздрай и пустота. Теперь, когда я узнала, как все было, мне некого винить, кроме себя самой. Я не уберегла сына, позволила другим манипулировать собой. Шалый мог дать денег просто так, не забирая моего Артема… нет, Максима. Ведь это Макс?

Я уже открыла рот спросить, кто именно из мальчиков подменыш, как в дверь влетела перепуганная дежурная сестра.

— Там… к вам… О, господи! — она охнула, схватившись за грудь, и прижалась к стене, глядя расширившимися от испуга глазами на нас троих.

Дверь резко распахнулась, и в палату друг за другом вошли двое полицейских в форме. Оба средних лет, плотные. С усталым выражением на лицах. На последнем болтался халат. Первый тискал пальцами белый лист документа в руках. Сунул его под нос возмущенно пискнувшей медсестре.

Я похолодела, сразу поняв, что это по мою душу.

— Дарья Александровна Пименова? — мужчина с документом остановился колючим взглядом на мне. Не дожидаясь ответа, продолжил:- Вы обвиняетесь в преступном сговоре с Александром Заварзиным с целью похищения и последующей продажи несовершеннолетнего Артура Заварзина. Вы арестованы. До суда будете находиться в камере предварительного заключения следственного изолятора номер… Постановление от… числа… месяца… за подписью… Собирайтесь, Пименова.

Глава 36

Дарья

— Представьтесь для начала, — Сергей выступил вперед, забрал у полицейского документ и начал изучать.