Ты у меня под кожей - Юлия Резник (2021)

— Тебе прислать адрес или…

Я знаю, где она живет. Черт! Я вообще все про неё знаю. Но, напустив равнодушия в голос, бросаю:

— Присылай, конечно. Я, знаешь ли, не телепат.

Глава 5

Саша

К тому моменту, как я возвращаюсь домой, напряжение в теле становится просто чудовищным. Я уже принимала душ в квартире отца, но опять чувствую себя грязной. И хоть это ощущение идет изнутри, хоть я знаю, что от него водой не отмыться, все равно первым делом иду в ванную. Соль, пена… Немного вина. А впрочем, почему немного? Я одна, и от страха сводит желудок. Или это от голода? Пока не передумала, бегу в кухню. Беру бутылку и самый большой бокал. Возвращаюсь в ванную и, наполнив его до краев, делаю жадный глоток, прежде чем раздеться. Воду я специально сделала погорячей. Она обжигает ногу, когда я переступаю через бортик ванны. Шиплю. В один присест осушаю бокал до дна. Горячая вода снаружи, холодное Розе внутри. Как мне кажется, идеальное сочетание. На пустой желудок одной порции более чем достаточно, но я решаю на этом не останавливаться. Глупо хихикая, наливаю себе еще. И ложусь в воду. Мои глаза закрыты. А на обратной стороне век транслируют кино из прошлого. Я знала, что этого мне не избежать. Я знала… Потому и пила.

На закрытой военной базе я служу третий год. Не так долго, но за это время каких только парней я ни повидала. Впрочем, Орлов Ринат Ильич… — веду пальцем по его личному делу — что-то совершенно особенное. Это понимают, кажется, все. Кроме него самого. Он же, как и большинство мужиков, зациклен на внешнем. Тогда как его уникальность скрыта внутри. Мне предстоит сделать так, чтобы он это понял. Иначе просто не выйдет раскрыть его исключительный талант. И найти ему применение.

— Чего ты боишься, боец? — бросаю последний взгляд на васильки, которые появляются у меня на столе теперь каждое утро, и отхожу к доске.

— Я ничего не боюсь, — тут же вскидывается этот глупый. Конечно, у него полно страхов. Страхи присущи нам всем. Просто мальчикам с детства внушают, что страх — это что-то плохое. Вот он и хорохорится передо мной. И в этом его основная ошибка.

— Зря!

— Почему это? — Ринат сощуривается, отчего его взгляд, проникающий через узкие щелочки глаз, становится острее лезвий.

— Потому что страх сохраняет нам жизнь. Именно страх подсказывает, что нам угрожает опасность и заставляет действовать, — запинаюсь, споткнувшись о его скепсис. — Кажется, мои слова не произвели на тебя должного впечатления, боец, — сухо замечаю в конце.

— Лучше бы я занимался со всеми. Почему остальные тренируются до кровавых соплей, а я — нет?

Подхожу ближе, прекрасно зная, как это на него подействует. Опираюсь бедром о парту, а сама наклоняюсь ниже, вышибая этим из него дух.

— Что ты видишь, глядя на их тренировки?

— Силу!

— А в чем для тебя заключается сила?

— Глупый вопрос.

Его взгляд затуманивается. Дыхание становится поверхностным и частым. Опасные игры, но я почему-то не могу отказать себе в удовольствии. Мне никто не дарил цветов. И никто не смотрел на меня так, как этот влюбленный мальчик.

— Курс подготовки спецназа испытывает солдата на психическую стойкость — только и всего. В нем человека вновь и вновь доводят до края, пока его психика не станет настолько сильной, что он будет уверенно браться за любое задание в любой ситуации. Или пока он не сломается, — наклоняюсь к нему еще ближе, ощущаю аромат мыла. Оно самое простое, но… мышцы внизу живота предательски сокращаются. — И тут мы подходим к главному. Этих, — киваю в сторону окна, — просто испытывают.

— Тогда почему не испытывают меня?

— Потому что тебя не нужно испытывать. В мире, где все играют мускулами, эти самые мускулы, — кладу руку ему на предплечье, — на самом деле ровным счетом ничего не значат. — Пальцами другой руки касаюсь лба.

И тут совсем неожиданно он приподнимается со своего стула. Застываем нос к носу.