Долго и счастливо - Петр Никонов (2020)

- Мы всё же про древнеальвийский говорим. Катар, Катор, Кетер, Кутур, Кетара? Ничего подобного не слышал. А здесь есть еще целый ряд мелких символов. Которые, кстати, нужно, вероятно, читать справа налево.

- А другие символы?

- Посмотрим, - Рэйнар перешел к другой стене. – «Х», «М», «ХМХ»? Нет, «ХХМ», наверное. Хахам? Хахим? Охохом? Хахмао? Хохма? Хахами? Хихими?

- В общем, сплошное «ха-ха» и «хи-хи», - усмехнулась Дженн.

- И «хо-хо», - Рэйнар улыбнулся в ответ. – Так, что у нас дальше? Здесь вообще, похоже, две буквы только: «Б» и «Н». Причем, непонятно, в каком они порядке. Нуба, Небо, Ниба, Нубиа, Абиуна, Бена, Бона, Бина, Баня, Абония, Убуная, Баина… Опять же, ничего не отзывается в памяти. Все совпадения, как говорится, случайны. Я всё больше начинаю склоняться к мысли, что это случайный набор символов, который мы пытаемся разумно интерпретировать. И ничего, естественно, не получается.

- Но они же похожи на настоящие буквы. Ты же их узнаешь. Значит, их писал кто-то, знающий древнеальвийский?

- Если смотреть широко, то даже в любых каракулях любого ребенка можно, при желании, узнать древнеальвийские письмена. А, скажем, в случайных зарубках на колоде для рубки мяса распознать древние бьергмесские руны. Наш мозг не терпит случайностей и неполноты информации. Если он видит что-то, что ему непонятно, он изо всех сил старается натянуть это на уже знакомые паттерны и шаблоны. Поэтому мы можем узнавать похожие буквы даже там, где их и нет.

- Тогда давайте перейдем к другим вещам?

- Подожди, мне интересно еще одну разгадать. «ХСД». Хасад? Хасод? Хесед? Хисид? Ахасода? Хасдаи? Хосодай? Хотя нет, тогда еще буква «Й» была бы на конце. Ладно, хватит заниматься фигней. Отправим умным людям, пусть они и думают.

- Это займет немало времени.

- Несомненно. Но давай подойдем к вопросу с другой стороны. Нам, если честно, не так важно, что здесь написано, сколько то, кем это написано, чем и как.

- Вероятно, написано кровью, - Дженн присмотрелась. – Невозможно сказать, человеческой или кровью какого-то животного.

- А способ нанесения?

- Ну, на кисточку не похоже, значит, пальцем. Стоп. Отпечатки.

- Именно, - Рэйнар усмехнулся. – Но я присмотрелся внимательно. Кажется, что отпечатков пальцев здесь нет. Нужно будет, конечно, завтра пройтись здесь кисточкой и графитовой пылью, попробовать снять отпечатки. Но я сомневаюсь, что мы что-то найдем. На крови отпечатки пальцев остаются хорошо, мы бы что-то увидели даже невооруженным глазом. Скорее всего.

- Перчатки?

- Да, латексные или резиновые, вероятно. На месте преступления мы перчаток не видели, к сожалению. Значит, где-то в лагере спрятана пара испачканных кровью перчаток. Если найдем их, раскроем преступление.

- Их могли выбросить, - заметила Мэйди.

- Конечно. Но куда? Убийца мог унести их в лес и закопать, тогда мы их не найдем. А вот если он или она их просто выбросил в мусор, то шанс их найти есть.

- Предлагаю послать Мэйди обыскивать мусорные баки, - злорадно усмехнулась Дженн. – Копаться в мусоре – это как раз привычная задача для свободной прессы.

- К сожалению, Дженн, - Рэйнар широко улыбнулся, - Мэйди у нас официально только как наблюдатель. А значит, копаться в мусоре придется нам с тобой. Завтра с утра, наверное, и начнем. Если не найдем что-то более интересное.

- Подождите, - Мэйди проигнорировала выпад Дженн, - а что нам дадут эти перчатки? Просто перчатки, испачканные кровью? Как мы узнаем, кто их выбросил?

- Внутри перчаток могли остаться отпечатки пальцев, - пояснил Рэйнар. – И уж точно остались какие-то следы ДНК. Руки в латексных или резиновых перчатках сильно потеют. Плюс часто остаются волоски с рук внутри. Из перчаток, на самом деле, можно вытащить уйму информации, при желании.