Время «Ч» - Инна Тронина (2020)

Жители этих мест словно сошли с экрана, где демонстрировался фильм про немецкую оккупацию или гражданскую войну. Они были или совсем беззубые, или с металлическими клыками, как вампиры. На лицах играла рябь глубоких, неестественных морщин. Слезящиеся, непонятного цвета глаза с интересом изучали Сашу, но он понимал, что старики эти почти слепые.

Узнав всё, что было можно, Минц пошёл по травянистой дороге в сторону леса. Ещё одна бабуля, набиравшая воду у колонки, долго смотрела ему вслед из-под руки. Рядом был магазин, где волновалась толпа таких же потёртых жителей. Они штурмовали машину, от которой шёл вкусный запах свежего хлеба. Минц пожалел, что не может взять себе буханку – а то разорвут в клочья. Похоже, что местным и самим хлеба не всегда хватает.

Через десять минут последние ветхие домишки остались позади. Минц вышел из-за палисадников с георгинами и флоксами на разъезженную тракторами дорогу, которая, как ожидалось, превратилась в трясину. Саша с трудом вытаскивал из чавкающей массы свои сапоги и думал о том, что Андрей, возможно, сейчас на съёмках. И придётся долго его ждать.

Некоторую часть пути он проехал на телеге, нагруженной мешками с картошкой, потом спрыгнул, поблагодарил, дал мужику на самогон и вновь зашагал пешком. В пути попадались островки былых поселений, и при виде срубов с заколоченными окнами, замшелыми крышами и упавшими заборами Саше хотелось плакать. Вот так, по вымершей земле, он шёл впервые в жизни и знал, что не забудет этого никогда.

Только к двум часам дня, уже не чуя под собой ног. Минц доплёлся до окраинной избы той самой деревни. Он очень обрадовался, увидев на улочке нескольких жителей, но решил пока не окликать их. Перед встречей с Озирским Саша хотел привести себя в порядок, чтобы не позориться и не подвергаться насмешкам. Андрей на эти дела был великий мастер.

Минц спустился к речке, петляющей среди плакучих ив, ветви которых трепало течение. Он сначала вымыл лицо и руки. Потом, подумав, вырвал клок травы и привёл в порядок сапоги, костюм. Радуясь заслуженному покою, Саша хотел немного отдохнуть. Очень уж приятно было сидеть тут, смотреть на сверкающую под солнцем речку и наблюдать, как пронзают лучи кроны ив.

Между прочим он отметил, что в деревне не чувствуется никаких признаков присутствия съёмочной группы. Киношники из Питера должны были, по мнению Минца, пользоваться тут повышенным вниманием и славой настоящих звёзд; но пока было тихо. Даже задрипанного «козлика» или «уазика» не было поблизости. Зато имелась живая коза, привязанная к колышку на лужайке, неподалёку от быстрой реки.

Вдалеке, на пригорке, как и положено, стояла церковь, выбеленная ещё не незапамятные времена. Вокруг неё помешалось кладбище с покосившимися крестами. Во всех опустевших деревнях, мимо которых проходил Минц сегодня, храмов или не было, или угадывались лишь развалины.

Внезапно кто-то прыгнул из кустов на Сашу сзади, сшиб его на траву, а потом схватил за горло. Не ожидавший такой напасти путешественник, тем не менее, провёл несколько уникальных приёмов и освободился. А ещё через мгновение с радостью понял, что искать никого не придётся.

Рядом, на корточках, в одних мокрых плавках, сидел Андрей и ржал. Саша очень удивился, что он явно купался – с волос текло, а на роденовском торсе дрожали капли вводы. Большие зелёные глаза с мокрыми ресницами смотрели, как всегда, вызывающе и нахально. Саша взглянул на левое плечо друга и отметил, что шов уже почти не заметен. А ведь ранение было тяжёлым, и даже могло оказаться смертельным. Несостоявшийся убийца явно целился в дугу аорты, но промахнулся.

– Вот уж не ожидал! – Озирский уселся на траву по-турецки и дёрнул Сашу на ворот куртки. – А я и думаю – что за гриб-мутант такой здесь вырос? Вроде, только что не было. А потом, мать моя – Сашкин берет, оказывается! Ты чего приехал-то? Зашились без меня?

– Естественно. Нам без тебя – никуда. – Саша всё-таки решил уточнить: – Ты купался?