– Александр Борисович, это Роза, я приехала, стою перед воротами, – сказала она, не выходя из машины, когда машина почти коснулась мощных металлических ворот, соединявших высокие стены, окружавшие территорию санатория.

Через несколько минут ворота открылись, и машина Розы въехала на круглую площадку перед центральным входом в санаторий. Окна трехэтажного здания были ярко освещены. За полосой из кустарников и елей просматривались и другие постройки, в которых тоже была жизнь и горели огни. Там размещались хирургический блок, кухня и дома для обслуги.

Доктор Равенков, невысокий, ничем не примечательный мужчина средних лет с совершенно не запоминающейся внешностью (серые волосы, серые глаза, мелкие черты лица), в белом халате, под которым виднелся серый вязаный свитер с высоким воротом, сам лично встретил Розу на крыльце.

– Рада вас видеть, Александр Борисович, – сказала Роза, нервничая. – Скажу честно, я привезла Стеллу, подружку Луки. Она чуть жива… Говорит, что это он ее так избил. Уж не знаю, почему она приехала именно ко мне, не знаю, кто рассказал ей о моем существовании и тем более дал адрес, но она здесь, в моей машине… У нее разбито все лицо, а сама она без сознания уже почти полчаса.

– Лука? – Равенков машинально поправил очки на носу. – Что-то на него не похоже. Хорошо, я сейчас позову своих людей, они поднимут ее ко мне… или… Давайте уж сразу определим ее в хирургию.

– Александр Борисович, а мне надо возвращаться домой, Лука может появиться в любую минуту. Что я ему тогда скажу? Спрячьте ее и подлечите, и уж, пожалуйста, не выдавайте меня. Что-то мне как-то не по себе стало…

– Хорошо, Роза, поезжайте.

– Да, деньги я привезу, просто мне нужно в банк…

– Об этом не переживайте.

Роза села в машину, развернулась на площадке и выехала за ворота, которые сразу же за ней и закрылись. Снег падал большими мокрыми хлопьями и залеплял стекла машины.

Роза зашептала: «Бисмилла ир-рахман ир-рахим…»

18. Виолетта

– Ольга Михайловна Берглунд, – повторила Таисия, держа в руках последнюю страницу договора. – Кто она такая? Я ничего не понимаю… А это чья подпись, Миша?

– Продавец – Иванов Олег Васильевич, вот видишь? Это его подпись, я знаю… А покупатель – Ольга Михайловна Берглунд. Все документы на самом деле в полном порядке, ведь так?

Губы его растянулись в дурацкую улыбку.

– Постой, ты хочешь сказать, что Иванов все-таки подписал купчую? – недоумевала Тая. – Но как? Когда? Он же мертв!

– И кто его убил? Она? – Теперь уже Миша смотрел на меня, только на меня, а я не знала, куда деться, спрятаться от его испепеляющего взгляда. Вот только я не понимала тогда, он осуждает меня за убийство (которого я, кстати говоря, не совершала) или за то, чья фамилия проставлена в графе «Покупатель». Но из всей компании я одна знала, что Ольга Михайловна Берглунд – моя родная бабушка. Моим друзьям это не было известно. А потому мне надо было срочно что-то придумать, чтобы они не заподозрили меня в предательстве. Но что?

Надо ли признаваться в том, что имя своей бабушки я увидела еще раньше, как только папку с документами привезли в Денежный переулок и я мельком просмотрела документы. Увидела, удивилась, хотя нет, я была просто потрясена этим обстоятельством, но тогда еще мало что понимала. А вот когда увидела гору трупов в ресторане, то картина происшедшего прояснилась. И снова – это стало прозрачным и ясным лишь мне.