Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

Заехав на парковку, я остановился подальше от открытых террас и, не обращая внимания на окрестные красоты, вышел из машины и достал мобильник. Глядя на его экран, якобы для просмотра сообщений, я беспокойно прохаживался вокруг «фиата». Все это было притворством чистой воды, спектаклем, разыгранным для людей в машинах, ехавших следом. Зная, что никаких сообщений не будет, я включил одну из программ, которую технические специалисты из Лэнгли установили на моем телефоне. В задней части машины раздался зуммерный сигнал, который сделался громче, когда я приблизился. Очевидно, где-то в нише правого заднего колеса мои коллеги из турецкой спецслужбы установили датчик слежения с доступом через багажник. Для меня не стало сюрпризом, что они хотели знать о моем местонахождении, но я испытал тихую радость от того, как это было сделано. Любой опытный агент скажет вам, что гораздо легче избавиться от автомобиля, чем от хвоста.

Удовлетворенный тем, что путешествую в одиночку, я отключил телефон, отсоединил аккумулятор и сунул обе части устройства в карман. И лишь тогда осмотрел окрестности. Неудивительно, что кафе было переполнено: неровные холмы спускались к водам Эгейского моря, весь Бодрум раскинулся передо мной. День клонился к закату, солнечный свет лился на пристань для яхт. На фоне двух бухт, охватывающих город, виднелись стены расположенного между ними великолепного замка пятнадцатого века, построенного еще крестоносцами. Я вспомнил его название: замок Святого Петра.

В последний раз я видел этот город больше десяти лет назад. За это время он вырос и изменился. Поток воспоминаний вернул меня в прошлое: я вновь стал молоденьким агентом, наблюдающим, как пляшут на воде огни дорогих отелей, слушающим музыку, которая доносится из бесчисленных ночных клубов. Как могла миссия, столь много обещавшая поначалу, закончиться таким провалом?

Пытаясь отогнать прочь воспоминания, я подошел к одному из нескольких биноклей, установленных на треногах, чтобы туристы могли за несколько лир полюбоваться пейзажем. Бросив в прорезь монетку, я увидел в мельчайших подробностях дорогие виллы, цепляющиеся за утесы, роскошные яхты, слишком большие для пристаней в Средиземном или Эгейском море. Они стояли на якоре недалеко от берега. Я перевел бинокль вверх и обнаружил одинокий особняк, возвышавшийся на мысе среди садов.

Он был построен больше пятидесяти лет назад и имел легкое сходство с римской виллой – высокие колоннады, лоджии, увитые виноградными лозами, каскады террас. Ставни были закрыты, дневной свет угасал, и дом казался погруженным во мрак. Несмотря на свою внушительность, особняк мне не понравился: даже на таком отдалении он выглядел зловеще. Я мало что знал о нем, но был уверен: передо мной Французский дом. С дальнего конца этой широкой лужайки сорвался в воду и утонул Додж.

Я сел в машину и направился вниз, в Бодрум, навстречу своему прошлому.

Глава 16

Гостиницу, в которой я остановился, нельзя было назвать фешенебельной, хотя для того, чтобы войти в нее, конечно, существовали двери, а не просто проломы в стене.

В заведениях такого сорта, располагающихся вдоль береговой линии, имеются круглосуточно работающие бары, танцевальные площадки под открытым небом и украинские модели, раздевающиеся до нижнего белья на частных пляжах.

Мой отель находился на глухой улице с авторемонтной мастерской в одном ее конце и магазинчиком, где торговали подержанной мебелью, в другом. Выстроенный из цементных блоков, покрашенных в голубой цвет, он имел весьма потрепанный вид, – думаю, это еще самое мягкое слово, которое можно было к нему применить. Подняв шторы, чтобы полюбоваться видом из окна, я вынужден был признать, что созданный Шептуном отдел обработки документации поработал замечательно: это было именно такое место, где и должен был остановиться агент ФБР, путешествующий на выделенный его страной десятицентовик.