Небо одно на всех - Дарья Кожевникова (2021)

– Нет, тебе со мной нельзя. Помни про уличные камеры. А еще за домом, возможно, наблюдают, как раз на случай твоего появления из квартиры. Доверься мне, Лоретта. И делай все, как я скажу. Я туда и обратно.

«Доверься»! Это сейчас, пожалуй, было единственным, на что Лора была способна. Довериться кому-то более сильному, опытному, а главное, более спокойному, чем она, дрожащая на диване. Вспомнив про Ванины указания, она отключила телефон, но заняться обыском квартиры в поисках орудия убийства не посмела. Просто сидела, сжавшись и неотрывно глядя на дверь, пока не щелкнул открываемый замок и Ваня не вернулся с туго набитой спортивной сумкой на плече.

– Ты все еще здесь? – спросил он. – Ничего не нашла? Лоретта, давай действуй! Во-первых, убери свой телефон вот в эту коробочку и плотно закрой, – он протянул ей металлический футляр. – И приступай к осмотру квартиры! Минут через сорок мы с тобой отсюда уедем. Может, даже раньше. Задерживаться надолго нам тут нельзя. Так что быстро проверь все внизу, а потом иди наверх. Тебе незачем смотреть на то, чем я буду тут заниматься.

Он бросил свою сумку возле санузла, вытащил из нее длинные перчатки и какие-то большие баллоны, с монтажной пеной, судя по надписям, но с какой-то не рядовой, а еще аккуратно сложенную хозяйственную сумку на «молнии» и клеенку. Потом, натянув перчатки, бесстрастно направился к трупу. Снова окликнул:

– Лоретта! Шевелись! И давай наверх, до тех пор, пока я тебя не позову.

Лорка отмерла, вскочила, пробежалась по кухне, заглянула в корзину для белья, убедившись, что туда ничего не подложено. Потом поднялась на второй ярус, уже догадываясь, что подушка на ее кровати будет лежать совсем не так, как она сама ее положила. Но ошиблась. Орудием убийства стал большой Лоркин плюшевый медвежонок, на которого она и внимания бы не обратила, если бы не Ванино предупреждение. Мягкая игрушка была на своем обычном месте, но не сидела ровно, а согнулась почти пополам. А когда Лора решилась выпрямить медвежонка, осторожно взявшись за ухо, то увидела, что швы на лапках надорваны, а брюшко все измусолено. Наверное, слюной задыхающейся жертвы, когда ей закрыли лицо игрушкой со спины, крепко затягивая эту удавку за плюшевые лапы. Лору едва не вывернуло наизнанку от ужаса и отвращения. Она метнулась к перилам, но вспомнила, что вниз ей нельзя. Успела увидеть, что на стуле тела уже нет. И снова оцепенела, привалившись спиной к стене. По ее ощущениям, наступал конец света, и было даже странно осознавать, что она сама до сих пор жива.

– Лоретта! – спустя какое-то время Ваня поднялся к ней. – Нашла?

– Да, вот он, – Лора трясущейся рукой указала на медвежонка.

– Похоже на то, – согласился Ваня, проведя свой собственный осмотр. Накинул на игрушку большой черный пакет, полностью скрывший ее, завязал узлом горловину. – Придется от него избавиться, даже если он был тебе дорог. А теперь вниз.

Лора послушно начала спускаться по ступеням. И уже с середины лестницы увидела, что Ваня каким-то чудом сумел уложить тело в две большие сумки защитного цвета. В две, а не в одну! Лора боялась даже представить себе, как именно он это сделал. Но больше телу было негде быть, кроме как в этих стоящих на расстеленной пленке хозяйственных сумках с расстегнутой «молнией», из которых кучевыми облаками выступала быстро твердеющая пена. Ванина спортивная сумка, с пустыми теперь баллонами, стояла возле дверей. Он подошел, поставил рядом с двумя сумками на пленку пакет с медвежонком, деловито потрогал пену пальцем. И, довольный результатом, стянул края обеих сумок, застегивая их по очереди. Подвел итог:

– Все. Осталась самая малость. А ты одевайся. Есть у тебя что-то из верхней одежды, подходящее по сезону, но не то, в чем ты ходила в последние дни? Ты должна выглядеть так, чтобы тебя не узнали с первого взгляда.

– Тогда… у меня есть плащ, я его недели три уже не надевала.