– Да уж… – Лорка провела рукой по лицу, осознавая все, что услышала. Внезапно вспомнился ей Илья на балконе. Тогда сквозь его обаятельную маску проглянул подлинный человек, жестокий и порочный, отпустивший ее только потому, что уже приготовил для нее ловушку. Напрасно Ваня пытался воззвать к его здравому смыслу! С таким, как Илья, бесполезно о чем-либо договариваться, потому что сам он нарушит любые клятвы и предаст, не задумываясь.

– Лоретта, а ведь времени-то уже немало, – заметил вдруг Ваня, переведя взгляд с огня на часы над камином. – А тебе завтра рано вставать. Это неслабо я тебя тут заговорил!

– Я сама напросилась, – напомнила Лорка.

Он поднялся:

– Так пойдем? Или тут еще посидишь? Тогда без меня. Есть люди, которым нравится смотреть на догорающий огонь, но я в их число не вхожу.

– Пойдем, – согласилась Лора, тоже поднимаясь. Ей как раз нравилось, но оставаться она не хотела. – В самом деле, поздно уже.

Поздно или нет, но, взбудораженная Ванечкиными откровениями, не укладывавшимися у нее в голове, Лора долго не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, сбивая простыни. Потом не выдержала и, накинув халат, вообще вышла из комнаты. Умыться, сделать глоток воды, проветриться. И при этом обнаружила, что Ваня тоже не спит до сих пор – свет горел в комнате у Марии Федоровны. Осторожно заглянув туда, Лора увидела его сидящим на диване, с давешним альбомом в руках. Правда, с закрытым. Набравшись смелости, она зашла и присела рядом. Попросила, коснувшись альбома пальцем:

– Можно, я еще раз взгляну на курсанта Ваню?

– На, ищи сама, – он переложил альбом ей на колени. А сам встал и подошел к книжному шкафу, откуда вытащил еще пару альбомов. И сразу уложил их в большую картонную коробку, стоящую посреди комнаты.

– Ты все-таки решил оставить этот дом? – догадалась Лорка, увидев его сборы. Сразу добавила: – Если все это из-за меня, то я не предам вас, Ванечка! Ни слова из того, что я о тебе узнала, никуда не уйдет! Чем хочешь клянусь!

– Да, собственно, я тебе ничего такого и не рассказал, что бы мне действительно могло навредить, – он вернулся на диван. – Никаких конкретных фактов. Разве только о том, чем я занимаюсь, но Илья и так бы мог давно все узнать, если бы был немного порасторопнее. Так что… Нет, Лоретта, дело не в тебе, ты это даже в голову не бери. Просто Марии Федоровне так будет легче, вернуться сразу на новое место, а не расставаться с этим, как только в него приедет. Потому что вскоре этот дом все равно придется менять. Я никогда не рискую Марией Федоровной, предпочитая перестраховаться лишний раз.

– А почему ты ее так странно зовешь? По имени-отчеству?

– Наверное, потому, что со словом «мама» у меня связаны не самые хорошие ассоциации. А Мария Федоровна у меня такая одна! Уникальная личность! – Ваня вначале тепло улыбнулся, потом вдруг помрачнел. А потом сказал, не глядя на свою собеседницу: – Лоретта, ты прости, но я бы сейчас хотел остаться один.

– Да, конечно, – Лорка безропотно поднялась, возвращая ему альбом. – Спокойной ночи!

– Скорее, уже с наступающим рассветом. Иди, ложись! Подъем скоро. Я тебя разбужу.

– Спасибо, – сказала Лорка, быстро выпархивая из комнаты. Потому что, прежде чем уйти, она вдруг решилась и, повинуясь порыву, обняла Ваню, поцеловав его в склоненную голову.

12

Пробуждение, последовавшее за коротким Лоркиным сном, было в это утро тяжелым. Но еще тяжелее было у нее на душе. От мыслей о Ване и от осознания того, что она и в самом деле может больше его не увидеть. Правда, оставался еще телефон. Но посмеет ли она по нему звонить просто так, когда ей ясно дали понять, что этого делать не следует? Что этот номер остается у нее только на крайний случай, которого, как Ваня надеялся, не произойдет.

– Лоретта, – окликнул он, когда они на его машине уже въехали в город. – С тобой все в порядке?