Небо одно на всех - Дарья Кожевникова (2021)

Ваня и Лора похоронили Марию Федоровну рядом с ее мужем, Четыреста Четвертым. Лорка, как и обещала, взяла все хлопоты на себя. А потом они с Ваней стояли у свежей могилы, и Лора крепко держала его за руку. Близкого, родного, разделяя с ним всю боль потери. Здесь, возле могильной насыпи, они с Ваней оба вступали в новую жизнь, в которой многое уже не будет, как прежде. Уже сейчас на Лорке был гладкий темный парик и одежда совсем не в ее стиле. Все это плюс другая машина вселяло в Лорку уверенность, что ее не смогли бы отследить в ее поездках с похоронными бумагами и вслед за ней не пришли бы к порогу Ваниного дома. Который, Лорка уже и без вопросов это понимала, им с Ваней вскоре придется менять. Один из многих. И она не должна будет привыкать к новому дому, потому что это будет лишь временная обитель счастливых встреч. Основную же часть жизни ей придется, как и прежде, проводить в своем «скворечнике», чтобы окружающие даже не подозревали о переменах в ее судьбе. И урывать свои счастливые дни ей будет суждено только тайком, чтобы никто об их наличии даже не догадывался. И будет еще много мелочей, способных осложнить Лорке жизнь, но она была заранее согласна на любые условия! Потому что без Вани для нее все теряло смысл. А ради того, чтобы оставаться с ним, она пошла бы еще и не на такие жертвы, если бы потребовалось. Она ведь прекрасно понимала, что теперь является его уязвимой точкой, и готова была сделать все необходимое ради того, чтобы никто, как бы он ни был могущественен, не смог причинить через нее зло любимому человеку.

– Ну что, Лоретта, пойдем? – первым подал голос Ваня, словно бы отмирая. Взглянул на памятник своему отцу, печально усмехнулся: – Они теперь снова вместе.

– Да, – Лорка вздохнула, прижимаясь к Ване, словно пытаясь сказать ему: «Они там, а мы здесь и тоже вдвоем».

Он ее понял. Молча приобнял, скользнув губами по ее виску. Любимый человек, довольно скупо выказывающий Лорке свои ответные чувства. Но ей вполне достаточно было того, как он иногда на нее смотрел. За этот взгляд Лорка готова была отдать, наверное, все на свете, потому что никакими ласками и признаниями он при всем старании не смог бы выразить ей больше, чем в этот миг, когда она вдруг ловила его взгляд на себе. После чего он отводил от нее глаза в наивной попытке скрыть от Лорки все то, что он к ней испытывал, не желая еще сильнее привязывать ее к себе. Словно еще не понимал, что никакие испытания, пережитые рядом с ним, не будут для нее страшнее разлуки.

Лорка сама порой поражалась тому, насколько сильно ее затянуло в водоворот этих новых чувств. И тому, как она сама при этом изменилась, словно вылупившись из скорлупы своей прошлой жизни, когда она была еще робкой и мечтательной маминой девочкой. Теперь она ощущала себя сильной и смелой и училась жить по Ваниным правилам. Подмечать окружающие детали, машинально оценивать обстановку. В ближайшей перспективе у нее было попросить Ваню, чтобы он обучил ее некоторым хитростям в вождении машины. Тем, которыми он сам владел в совершенстве, они позволяли ему виртуозно перестраиваться на дороге, если вдруг там что-то его настораживало. Хотя бы самым азам, потому что Лорка прекрасно понимала, что ей никогда не сравниться с ним, прирожденным асом. Она очень любила, когда он был за рулем, всецело доверяя ему и получая истинное удовольствие от езды. И мечтая когда-нибудь снова пережить те сводящие с ума мгновения, когда в руках у Вани окажется не руль, а штурвал.

Но самым большим счастьем для Лорки все же были те минуты, когда Ваня просто держал в своей руке ее руку. Когда она впервые попыталась протиснуть свои пальцы в его стиснутую ладонь, он не понял ее жеста, взглянул на нее с удивлением. Но после этого сам начал протягивать Лорке руку при каждом удобном случае. Вот и сейчас по кладбищу к своей машине они дошли, взявшись за руки. Двое любящих и близких друг другу людей.

– Ну что, теперь домой? – тихо спросил Ваня, когда они уже выезжали на трассу.