Горячие деньги - Дик Френсис (2021)

— Посмотрю сейчас, а заберу, наверное, потом, — сказал я.

Смит чуть улыбнулся.

— Они в коробке под столом.

Я присел рядом с коричневой картонной коробкой и открыл крышку. Внутри была приличная груда запыленных вещиц, даже больше, чем я ожидал. Я взял одну из любимых расчесок Малкольма и провел пальцем по золотой спинке, стер пыль — золото ярко сверкнуло на солнце. «Отец будет рад», — подумал я.

— Мы нашли пять штук, две сильно повреждены, остальные в хорошем состоянии, — объяснил Смит.

— Их было восемь. В гардеробной. Смит пожал плечами.

— Может, найдем и остальные.

Я вынул из коробки несколько вещей. Большей частью они не представляли никакого интереса, как, например, баночка с аспирином из ванной. На самом дне коробки я нашел пару своих собственных вещей — пустую мыльницу и плейер.

Я достал плейер, отряхнул с него пыль и положил на стол. Нажал на кнопку воспроизведения. Не работает.

— Вряд ли он мог не сломаться, — философски сказал эксперт. — Но вы можете отдать его в ремонт.

— Наверное, дешевле будет купить новый, — сказал я, нажал еще на перемотку и возврат без какого-нибудь результата, потом вынул кассету. С минуту я размышлял, что это за запись, потом вспомнил, что это — кассета из моего автоответчика, ничего интересного. Я закрыл крышки и положил плейер обратно в коробку.

— Хорошо бы вы нашли еще и фотоаппарат, — сказал я, поднимаясь.

Инспектор Эйл решил, что ничего интересного больше не предвидится, и собрался уходить. Смит развел руками:

— Это был ваш фотоаппарат? Боюсь, он в мусорной машине. От него мало что осталось.

— А…

— Хотите убедиться?

Я покачал головой:

— Не стоит.

Смит кивнул и пошел обратно к развалинам. Старший инспектор попросил меня непременно позвонить ему завтра утром. Погладил усы пальцами и спросил, не выяснил ли я, кто взорвал дом.

— Нет. А вы?

Инспектор ничего не ответил, но, видимо, тоже ничего не узнал. Он взял под мышку коробку с игрушкой и ушел. А я сходил в гараж, посмотрел на вещи.

Надевать это больше нельзя. Вся одежда сильно повреждена. У моих ботинок оторваны подошвы, на отцовских пальто из викуны — треугольные дыры. Я оставил все лежать в гараже и вышел в палисадник. Хотел убедиться, что с золотом все в порядке. Но в шести футах от стены копал картошку Артур Белбрук. Мое сердце тревожно забилось, хотя садовник вел себя как ни в чем не бывало.

Мы обменялись приветствиями и немного поговорили о погоде. Он спросил, что делать с картошкой, я сказал, чтобы он забрал ее себе. Артур благодарно кивнул. Сказал, что колеса мусоровозов совершенно испортили лужайку. А охотники за сувенирами разобрали всю герань госпожи Пемброк из стеклянной теплицы, даже саженцы, но ничего страшного: стекла все равно разбиты и цветы погибли бы от холода. Хотя осень в этом году и поздняя, холода не за горами.

Садовник окинул взглядом огород, стоя спиной к дальней стене. Сказал, что все нужно убрать до зимы.

Я оставил Артура с его заботами, не зная, охраняет он золото или готовится украсть. «У Малкольма стальные нервы, — подумал я, — раз он прячет сокровища в таком месте, где день изо дня ковыряется садовник. Пожалуй, даже слишком стальные».

Я вернулся в гостиницу в Кукхэме, где уже привыкли к моему распорядку дня, принял ванну, переоделся, и с записями Нормана Веста спустился в бар выпить стаканчик перед обедом. Я прочитал:

«Господин Томас Пемброк, тридцати девяти лет, живет вместе с женой Беренайс неподалеку от Ридинга, в Арденн-Гасиендас, дом номер шесть. Две дочери, девяти и семи лет, посещают общеобразовательную школу.