Горячие деньги - Дик Френсис (2021)

Алисия была неплохой матерью для меня те семь лет, когда жила в доме Малкольма. Она заботилась о том, чтобы я был прилично одет и накормлен, обходилась со мной так же, как со своими собственными сыновьями, Жервезом и Фердинандом. Но мне никогда не пришло бы в голову искать у Алисии совета или утешения. Она не любила меня, как и я ее. И после ее развода с отцом разлука никого из нас не огорчила. Мне не понравилось, что она потом сделала с Жервезом, Фердинандом и Сиреной, накрепко вбив им в головы свою собственную досаду и злость на Малкольма. Я, безусловно, предпочел бы, чтобы мои братья и сестры относились ко мне по-дружески, точно так же и Малкольм хотел бы, чтобы дети любили его и уважали. Спустя добрые двадцать лет жгучая ненависть Алисии не утихла и по-прежнему заставляла страдать всех вокруг.

Фото Сирены было годичной давности. Занятия аэробикой тогда еще не согнали с ее тела все приятные выпуклости, и она не выглядела такой тощей, как сейчас. Волосы, светло-русые в детстве, немного потемнели. У Сирены была современная короткая стрижка, из-за которой она выглядела значительно моложе своих двадцати шести. Длинноногий Питер Пэн, не желающий взрослеть, женщина-подросток, которая говорит «мамочка и папочка», с ненасытными аппетитами в одежде. Я задумался на мгновение, были ли у нее мужчины, и с легким удивлением понял, что попросту не знаю и тем более не могу сказать.

— Очень интересно, — сказал, глядя на меня, Норман Вест. — Снимки могут мне очень пригодиться.

Он разложил их на столике и выбрал два или три.

— Кто это? Вы не надписали на обороте их имена, как на остальных.

— Это Люси и Эдвин, а это — Дональд и Хелен.

— Благодарю вас. — Мелким аккуратным почерком он написал пояснения.

Отец протянул руку за снимками, которые Вест пододвинул к нему. Малкольм внимательно все просмотрел и вернул сыщику.

— Не припомню, чтобы видел их когда-нибудь раньше, — сказал он.

— Они все сделаны меньше трех лет назад.

Он открыл рот и снова закрыл. И посмотрел на меня так, будто я ни с того ни с сего ударил его кулаком под ребра.

— Что ты о них думаешь? — спросил я.

— Дети выросли.

Норман Вест устало улыбнулся и сложил вместе фотографии и свои записи.

— Ну что ж, господин Пемброк, я, наверное, начну. — Сыщик встал и немного покачнулся, но, когда я шагнул к нему, чтобы поддержать, он отвел мою руку. — Недоспал. — Стоя он выглядел даже более изнуренным. Кожа была такой серой и бледной, что казалось, он насквозь пропитался этим серым оттенком. — Завтра с утра я в первую очередь займусь семейством Пемброк.

Было бы жестоко настаивать, чтобы он начал расследование сегодня же, но не могу сказать, что меня устраивала эта задержка. Я предложил сыщику еще бокал шампанского и легкий обед, он отказался. Тогда я проводил его до выхода и посадил в такси. Вест рухнул на сиденье машины, как тряпичная кукла.

Когда я вернулся в номер, Малкольм заказывал водку и красную икру. Я начал уже понемногу привыкать к такой роскоши. Сделав заказ, отец развернул «Спортивную жизнь» и показал пальцем на одну из колонок.

— Здесь говорится, что в это воскресенье в Париже будут скачки Триумфальной Арки.

— Да, я знаю.

— Так давай поедем туда.

— Хорошо.

Малкольм рассмеялся.

— Мы можем неплохо поразвлечься. Здесь есть список участников.

Я посмотрел, куда он показывает. Это было букмекерское объявление с указанием предварительной стоимости лошадей до и после скачек.

— Я могу купить какую-нибудь из этих лошадей? — спросил Малкольм.

— Э-э-э… Ты имеешь в виду — сегодня?

— Конечно. Какой интерес покупать лошадь после скачек?

— Ну…

— Нет, что ты! Победитель будет стоить миллионы, остальные пойдут за гроши. Вот до скачки — это да!