Аура - Фуэнтес Карлос (2002)

Но она тебя не слышит, потому что в этот момент стоит на коленях у озаренной огнями стены и, подперев голову кулаками, молится. Ты смотришь на нее издали: высохшая, изможденная, она напоминает средневековую статую; на ней ночная рубашка из грубой шерсти, голова ушла в костлявые плечи, из-под рубашки виднеются тонкие, как былинки, ноги, кожа на них воспалилась – видимо, из-за постоянного трения о грубую ткань, догадываешься ты, – и тут старуха вздымает кулаки и из последних сил потрясает ими, словно грозит изображениям на стене. Теперь, подойдя ближе, ты хорошо различаешь их: Иисус, Мария, святой Себастьян, святая Люция, архангел Михаил – скорбные и гневные лики, а рядом с ними со старой гравюры ухмыляются черти; они с ликованием пронзают трезубцами грешников, поливают их кипящей водой из котлов, насилуют женщин, бражничают, наслаждаясь свободой, недоступной святым. Поглядывая на скорбящую Богоматерь, на истекающего кровью распятого Христа, на торжествующего Люцифера и разгневанного архангела, на банки с заспиртованными внутренностями и серебряные сердца, ты приближаешься к центральной фигуре этой панорамы: коленопреклоненная сеньора Консуэло потрясает кулаками, и ты явственно слышишь ее бормотанье:

– Прииди же, царство Божье! Воструби, труба Гавриилова! Ну когда же, когда сгинет весь этот мир…

Она ударит себя в грудь, упадет прямо под образами и зайдется кашлем. Ты подхватываешь ее под руки и бережно доводишь до кровати, не переставая удивляться, насколько она мала и тщедушна. Если бы не сгорбленная, искривленная спина, ее можно было бы принять за девочку. Она еле передвигает ноги, и не окажись ты рядом, ей пришлось бы добираться до кровати ползком. Ты укладываешь ее на широкую постель, накрываешь ветхим одеялом, усыпанным крошками, и прислушиваешься к ее дыханию, которое вроде бы становится ровнее. Слезы бегут по ее прозрачным щекам.

– Простите… Простите, сеньор Монтеро… Нам, старухам, только и осталось одно утешение… Молитва… Передайте, пожалуйста, платок…

– Сеньорита Аура сказала мне, что…

– Да-да, верно. Нам нельзя терять время… Вы должны… должны приступить к работе как можно скорее…

Благодарю…

– Постарайтесь уснуть.

– Спасибо… Вот, возьмите…

Старуха поднесет руку к воротнику, расстегнет пуговицы, наклонит голову, чтобы снять с шеи изношенную лиловую ленточку, и протянет ее тебе. На ней висит тяжелый бронзовый ключ.

– Там, в углу… Откройте вон тот сундук и выньте бумаги, что лежат справа, на самом верху… Они перевязаны желтым шнуром…

– Мне не очень хорошо видно…

– Ах, да… Это я уже привыкла к потемкам. Справа от меня… Идите прямо и наткнетесь на сундук… Нас ведь здесь просто замуровали, сеньор Монтеро. Застроили все вокруг и загородили нам свет. Хотели заставить меня продать дом. Только после моей смерти. С этим домом у нас связано столько воспоминаний, и покину я его только вперед ногами… Нашли? Спасибо. Начинайте читать эту часть. Постепенно я буду давать вам остальные. До свидания, сеньор Монтеро. Спасибо. Смотрите, ваша свеча погасла, вы уж зажгите ее за дверью, будьте так добры. Нет-нет, ключ пусть останется у вас. Я вам полностью доверяю.

– Сеньора… Там в углу мышиное гнездо.

– Правда? Я так давно туда не заглядывала…

– Вы бы пустили сюда своих кошек.

– Что? Каких кошек? Спокойной ночи. Мне пора спать. Я очень устала.

– Спокойной ночи.

3