Эгоист - Ви Киланд (2018)

Бек достал альбом для рисования и теперь увлеченно рисовал жирафа. Я рассмеялся, вспоминая, что часто машинально что-нибудь калякаю на бумаге, разговаривая по телефону. Значит, воспитание победило природу. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. Я запросто мог представить себя сейчас рисующим жирафа, если бы карандаш оказался в моей руке. Хотя у моего жирафа наверняка были бы сиськи, потому что, начиная с десятилетнего возраста, на всех моих «произведениях» присутствовала эта часть тела в том или ином виде.

Но если на протяжении моего детства все на свете напоминало мне о сиськах, в последнюю неделю меня преследовал образ Эмери. Реклама с изображением ярко-красной помады в аэропорту. Ярко-красные губы Эмери, сомкнувшиеся вокруг моего члена. Предупреждение стюардессы о том, что наши планы могут быть нарушены из-за задержки вылета в связи с погодными условиями. А каковы планы Эмери на сегодняшний вечер? Неужели она сидит на диване и милуется с этим слюнтяем? Сынишка рисует жирафа. Если бы я рисовал жирафа, то обязательно пририсовал бы ему сиськи… такие потрясающие, как у Эмери. С недавнего времени все мысли в моей голове шли лишь в одном направлении.

Я одним глотком прикончил напиток и извлек из кармана телефон.

Дрю: И чем ты решила заняться сегодня вечером?

После этого я с нетерпением ждал только одного, когда зажужжит телефон, чтобы сообщить мне, что пришел ответ от Эмери. Но ждал я напрасно.

* * *

Похоже, я превращаюсь в подкаблучника. Уже в третий раз за сегодняшнее утро я проверил телефон на наличие сообщений. По-прежнему, ни ответа, ни привета. А ведь прошло уже двенадцать часов.

Приготовив блинчики с шоколадной крошкой, в которых этой самой крошки было больше, чем теста, я спросил Бека, чем он хотел бы заняться. Ответ его всегда был неизменен: пойти на каток. Мальчишка был просто помешан на хоккее. Поэтому я закутал маленького монстра в три слоя теплой одежды, связал шнурки каждой пары коньков вместе, перекинул их через плечо, и мы отправились на каток.

Мы спустились в вестибюль на первом этаже, и я сказал Беку, что мне надо на минуточку заскочить в офис. Так и не получив никаких вестей от Эмери, я начал думать, что, может быть, пора уже начинать волноваться, а не злиться из-за надуманных подозрений.

В офисе раздавались приглушенные звуки музыки. Это была какая-то инструментальная композиция, и сердце мое заколотилось при мысли о том, что Эмери, вероятно, находится совсем рядом. Я так и не понял, было ли это волнение или злость, лишь слышал шум крови в ушах, когда направился к ее кабинету.

Дверь была полуоткрыта, но Эмери, видимо, не слышала, как я подошел, поэтому я постучал, не желая напугать ее. Что ж, похоже, мне это не удалось, потому что она в мгновение ока запрыгнула на стул.

Повинуясь инстинкту, я поднял руки над головой в знак капитуляции. Как и в тот раз.

– Это я.

– Ты напугал меня до усрачки!

При этих словах из-за моих ног высунулась голова Бека, который стоял за мной.

Эмери зажала ладошкой рот.

– О господи. Извините. Я очень грубо выразилась.

Бек ответил за меня:

– А мой папа еще хуже выражается.

Я улыбнулся и взъерошил его волосы, но взял на заметку, что надо бы потом пожурить его за то, что выбалтывает мои секреты.

Эмери слезла со стула, подошла к нам и наклонилась, протягивая руку:

– А ты, наверное, Бек.

– Бекетт Арчер Джэггер.

У Эмери слегка дернулись губы, и она подняла на меня взгляд. Я пожал плечами.

– Что ж, приятно с тобой познакомиться, Бекетт Арчер Джэггер. А меня зовут Эмери Роуз.

– Роуз – это второе имя или фамилия?

Эмери рассмеялась. Ведь точно такой же вопрос задал ей и я, когда мы встретились в первый раз.

– Это фамилия. У меня нет второго имени.

Бекетт задумался, поэтому я поспешил вклиниться в разговор.